Своя Игра (СИ)

1. Попали в деревушку шаффтов. В качестве обеда, естественно.

2. Порадовался этому только Умар, разыскав там ключ.

3. А потом нас поймали аркаты, оказавшиеся еще теми говнюками.

Тюрьма.

1. Зато тюрьма у них хорошая — на вершине скалы с отличным видом на долину.

2. Правда, чтобы туда попасть, пришлось соврать, что Умар — сын Многоликого.

3. А Катей (тиар, спасенный нами из деревни шаффтов) оказался братом Эдигорана.

Подполье.

1. Болезнь, влияющая на разум аркатов, уже давно и прочно обосновалась в долине. И выродкам приходится либо прятаться, либо погибать на охоте от рук своих собратьев.

2. Половиныш — милый чудный ребенок. А если бы не воплощал в жизнь все услышанные им незнакомые слова — цены бы ему не было.

3. Хотя туннели он создает всем аквапаркам и аттракционам на зависть.

Зеркальная долина.

1. Мы ждали помощи от аркатов, а выходит, что спасать нужно их.

2. Но надежда, как говорится, умирает последней.

3. Главное, нам самим не умереть во время этого самого спасения.

Вручив Андрюхе отчет, я грозно скрестила руки на груди, давая понять, что больше ничего переписывать не буду.

— Маловато… — робко протянул тот.

— Как заказывали, — припечатала я. — Первое, второе, третье, и все. Ой, давай обратно…

— Зачем? — Логинов предусмотрительно спрятал отчет за спину.

— Допишу.

— Что?

— Подпись. Суперагент Барбариска.

— Думаешь, твой папочка и так не догадается?

ГЛАВА 1. Вполне серьезный разговор

Барбариска

Я поуютнее устроилась на коленях Умника и блаженно прикрыла глаза.

— Эх, Барбариска, — протянул он, накручивая на толстый палец прядку моих волос, — пора тебя в магическую академию отдавать. Хоть силу контролировать научишься и закрываться, когда нужно.

— Чего? — глаза распахнулись сами собой. — Рехнулся, что ли?

— Почему это? — приподнял густую бровь шаффт.

— Ты слепой? Я в таком виде и в академию?

— Вид, конечно, слегка подкачал, — меня задумчиво щелкнули по носу. — Но программу улучшения, разработанную одним умный, добрым, смелым, благородным… эй, чего дерешься?.. хорошо, разработанную одним непризнанным гением, еще никто не отменял. И он эту программу уже практически воплотил в жизнь. Во-первых, ты уже немного похудела. Летать, опять же, научилась. Правда, пока только вниз. Но мы над этим работаем.

— Балабол, — улыбнулась я, положив голову ему на плечо. — Я вообще-то возраст имела в виду. С малолетками я еще не училась. В семье, куда ни плюнь, в мага попадешь. А обучить бедную Барбариску некому?

— Не переживай, мама, — передо мной закачалась еще одна восхитительно пахнущая булочка, — я научу тебя пользоваться силой.

— Ага, щас, — коварная булочка уплыла прямо из-под носа и скрылась в ненасытной шаффтской пасти. — Собственную жену заводи и обучай сколько влезет, а к чужим руки не протягивай.

— Не слушай их, — мурлыкнули под рукой. — Все знают, что нет учителя лучше Президента.

— А может, лучше мне попробовать, — раздался насмешливый голос от двери, — все ж таки огонь моя стихия.

— А упырей вообще никто не спрашивает, — дружно рявкнула моя безумная семейка. — Кыш отсюда.

Ксана, впрочем, это не остановило — он бесстрашно шагнул в комнату, шуганув вынырнувших из камина огненных змеек, танцем которых я любовалась последнюю пару минут. Те, показав вампиру, длинные алые язычки, удрали обратно, оставив на ковре подкопченные дымящиеся следы.

— Думаю, — вздохнул Ксантай, — нам следует поговорить. И серьезно. Ах да. Это во избежание, как говорится.

Он подошел ближе, и мое запястье обвила тонкая лента, сплетенная из множества разноцветных нитей.

Дышать было тяжело, сердце колотилось, как бешеное, стараясь помочь легким и бессильно отступая. Рот широко открывался, губы судорожно хватали воздух, из глаз сами собой катились слезы. А вот другие помощники с их советами, мурлыканьем и поцелуями мешали куда больше, чем помогали.

Да и как они могут помочь, когда из души целый кусь вырвали. Вот совсем недавно было… было что-то, а сейчас нет. Пустота одна. И горечь. Так горько, что слезы градом и воздуха не хватает…

— Слышь ты, урод клыкастый, веревку свою снимай, — первым догадался Умник, пытаясь разорвать ленту на моем запястье, которая активно этому противодействовала, несмотря на довольно-таки безобидный вид.

— Сиболь-то тут при чем? — удивленно вскинул брови Ксантай. — Я ж его специально для нее сплел.

Но веревочку все же снял.

Магия тут же хлынула обратно, грозя затопить целиком, заставляя задыхаться и отчаянно выискивать в этом потоке малейшие крохи воздуха.

— Ах ты гад. Барбариску мучить? Щас получишь у меня.

Разбираться Бумер умел и любил, предаваясь этому занятию со всей страстью. Да и дело в дальний ящик никогда не откладывал. А про когти и зубы можно и вовсе не упоминать.

Остальные тоже робостью не страдали — Талл попробовал выдрать распустившего когти лингрэ из прически своего братца, вместе кусками оной прически, а Умар, приподняв кресло, пообещал всех упокоить… то бишь, успокоить, раз и навсегда.