Своя на чужой территории

Мила Сергеевна обсуждала с коллегами публикацию о новой акции зоопарка «У каждой клетки есть хозяин» – любая организация или просто неравнодушный человек могли взять шефство над одним из обитателей зоопарка, ежемесячно выплачивая определенную сумму на его содержание. А зоопарк обещал рядом с каждой клеткой установить табличку с названием фирмы или фамилией попечителя животного, проживающего в этой клетке.

– Может, мы редакцией тоже на кого-нибудь «подпишемся»? – интересовалась ответственный секретарь, – опять же статью об этом сделаем.

– Давайте возьмем павлина, – предложила Марина Коростылева. – Им в Сибири тяжело… А мы будем ходить смотреть, как он хвост свой распускает. Кстати, только самцы это делают.

– Ага, а павлин будет сидеть и тебя ждать, чтобы хвост распустить! Давайте лучше крокодила возьмем – он прикольный – или медведя. Мишка – символ России! Сорнева, а тебе какой зверь больше нравится?

– Никакой!

– Почему?

– Я котенка-найденыша не могу пристроить, а ты про медведя.

– Черствая у тебя душа, подруга! Медведя тебе не жалко.

– Не жалко, – согласилась она. – Его в зоопарке мясом кормят. Ты лучше бы котика помог пристроить.

– Ну, кого из зверья будем опекать? – не унималась Мила Сергеевна.

– Берите вы кого хотите! – отмахнулась Юлька. – Дел в редакции больше других нет, как медведя обихаживать.

Все сегодняшнее утро Юля Сорнева потратила на изучение прежней жизни Алика Царева. Если он действительно местный, то следы должны остаться, и она их обнаружит. Жил, в школе учился, друзья-приятели, родители опять же. А завтра Луизе Юнис пообещали скинуть на электронную почту скан-копию личного дела оператора, и это тоже пригодится. Еще девушка планировала встретиться со свидетелями из гостиницы: директрисой, охранником, горничной. Может быть, появилась новая информация.

Самой Юльке мужчина с камерой по фамилии Царев не понравился. У питерского оператора был наглый, бесцеремонный и липкий взгляд, словно он априори был уверен в том, что любая женщина готова немедленно пасть в его, неотразимого мачо, объятия. Таких Юля презирала.

Вчера, когда Луиза рассказала о романе Алика и Насти, даже Тымчишин отреагировал бурно:

– Во дает актриса! А сама за Погудиным бегает. Какое-то «переходящее красное знамя».

– Ты заметил? – удивилась Луиза.

– Я не слепой! Как у вас все просто – сегодня с одним, завтра с другим.

– Попрошу! Во-первых, без обобщений, а, во-вторых, без пошлостей. Что это еще за «вы»? «Мы», знаешь ли, тоже разные бываем. А актеры просто народ особенный, – заступилась за всех женщин в своем лице Юля.

– Это почему? – удивился Вадик. – Почему актеры, а не журналисты? Мы тоже не лыком шиты и любить умеем.

– Они же постоянно примеряют на себя чужую судьбу! А еще пробы! С ума можно сойти, как это бывает оскорбительно и унизительно.

– Ах, черт возьми! – воскликнул Вадик. – То-то ни в один театральный вуз и не попасть! Все хотят быть униженными и оскорбленными?

– Вадик, ну что ты к ней привязался?! – вступилась за Луизу Юлия.

– Нет, ты мне скажи! Почему у нас лицедеи стали «белой косточкой»?

– Вадик! Актер или журналист – это не важно, все зависит от человека. Кроме того, у нас вон Мила Сергеевна сколько раз замужем была? И как она своих мужей называет? «Муж номер Один», «номер Два» и «номер Три»! А Настя человек свободный, в активном поиске. Я, кстати, тоже, так что давай без гнусных комментариев.

Вчерашняя словесная перепалка уже забылась, а сегодня Вадик, не поймешь серьезно или шутя, предлагает стать опекуном медведя или крокодила.

Наконец раздался звонок, которого Юля так ждала.

– Сорнева! Ничем тебя пока не порадую! Хотя ты мне уже не одну бутылку задолжала за поиски!

– Конечно, Леночка, – это у Юлиной одноклассницы, а ныне инспектора городского управления образования Лены Назаревич, была такая присказка, а на самом деле она спиртного и в рот не брала.

– Номер школы, про которую ты спрашивала, сто пять. Но в нужный период никакой Алик Царев там не учился.

– Ты уверена?

– Уверена, но я договорилась о встрече с директором. У тебя фотографии предполагаемого ученика есть?

– Да, есть. – Юлька мысленно поблагодарила Луизу, скинувшую ей на телефон десяток фотографий оператора. Судя по всему, Цареву нравилось фотографироваться, и везде он нагло улыбался.

Школы Юлька любила. Не важно, была ли это ее альма-матер, или она приходила в чужую школу по рабочим делам, но в школьной атмосфере, независимо от времени года и погоды за окном, существовало удивительное тепло, которое наполняло душу, как холст красками.

Директор сто пятой школы – приятный молодой мужчина, кажется, искренне обрадовался появлению Сорневой.

– Здравствуйте! Приветствую вас в нашей школе! Я читаю ваши статьи, и они мне очень нравятся.

– Как приятно! – поблагодарила Юлька и подумала о Вадике Тымчишине: непременно ведь съязвил бы в духе «Слава находит героиню!».

– Чем я могу вам помочь?

Юля объяснила директору, кого она разыскивает.

– Вы знаете, у нас есть педагоги, которые работали в тот период времени. Сейчас звонок прозвенит на большую перемену, и я их приглашу.