Своя на чужой территории

Когда Наташа заболела, мир словно окрасился в черный цвет. Николаю Ивановичу удалось не опустить руки, он поддерживал жену и много времени проводил с внуком. Закрылся проектный институт, в котором он проработал долгие годы, но он не унывал, трудился сначала грузчиком, потом развозил газеты, а позже устроился охранником в местную гостиницу. Все это, в конце концов, было не важно, лишь бы выздоровела Наташенька. Но чуда не случилось. Тогда Николай Иванович пообещал себе всю оставшуюся жизнь посвятить внуку. С Ольгой пришлось повозиться, он еле вытащил бывшую жену из тяжелой депрессии, ходил за ней, как за маленькой. Два немолодых человека справились с горем. Преодолели, казалось, невозможное – смерть собственного ребенка – и смогли жить дальше. И внук их только радовал – хороший вырос мальчишка, красавец, спортсмен. Казалось бы, радуйся, но Николаю Ивановичу было неспокойно. И не зря. Когда Роберт позвонил ему и рассказал про отца, который приехал в город, поселился в «дедовой» гостинице и хочет с ним, Робертом, встретиться, Николай Иванович растерялся.

– Дед, мне нужен твой совет, – сказал Роберт. – Я не знаю, хочу ли я его видеть. Какой он мне отец? Значит, раз он в Питере работает на киностудии, не пропал без вести, а бросил нас. Бабушка права – негодяй и подлец он.

Николай Иванович задумался. Так, значит, его беспринципный зятек приехал киношку снимать и ходит вон с той шумной толпою. Николай Иванович не признал его: видел-то несколько раз почти двадцать лет назад.

– Давай так, – сказал он внуку, – коль он тут, в нашей гостинице проживает, я все разузнаю и позвоню тебе завтра.

И услышал, как Роберт облегченно вздохнул. Видимо, не очень-то ему хотелось встречаться с посторонним человеком.

«Вычислил» Алика среди членов съемочной группы он просто. То, что у зятька оказалась другая фамилия, не удивило. Еще проще оказалось узнать, в каком тот живет номере. Николай незаметно взял дубликаты ключей от номера и двери «пожарного выхода». Ровно в десять часов охранник Иваныч попрощался с администратором, уткнувшейся в компьютер, а через час незаметно, через боковую дверь, вернулся в гостиницу. В коридоре не было ни души, где-то играла музыка, смеялись люди, а он ощущал удары сердца, волнуясь от предстоящей встречи. Ключ легко повернулся в замке, и Николай вошел в номер. В кресле сидел крепкий мужчина и смотрел телевизор.

– Какого черта? – спросил он.

– Если ты Алик Царегородцев, то я к тебе, – сказал Николай Иванович, уже понимая – это Алик. Постаревший, погрузневший, но Алик.

– Что надо?

Николай Иванович начал говорить и старался оставаться спокойным, постепенно эмоции овладевали им.

– Зачем тебе Роберт? Что ты хочешь от моего внука? Ты ему посторонний человек!

Всем своим видом Алик демонстрировал равнодушие и презрение.

– Не тебе решать, видеться мне с сыном или нет, – Алик грязно выругался и расхохотался. – Пошел вон отсюда! Мне надо, я увезу сына с собой! Это тебя не касается.

В голове у Николая Ивановича помутилось. Позже он и сам с трудом вспоминал, как схватил со столика вазу и ударил Алика по голове. Бывший зять потерял сознание и упал. Николай достал из шлевок ремень, сделал петлю и сдавил ею горло питерского гостя. Подержал несколько минут, проверил пульс, тщательно протер рукавом вазу и дверную ручку и вышел из номера. Ключи утром незаметно вернул на прежнее место, после чего позвонил внуку:

– Роберт, твой отец уже уехал назад, в Питер.

– Дед, спасибо! Ты снял камень с моей души, – обрадовался внук и добавил: – Я на месяц уезжаю на сборы в Сочи. Буду звонить. Вы с бабушкой не волнуйтесь.

– Роби! – попросил Николай Иванович. – Только ты бабушке ничего не говори про отца. У нее давление.

– Я и не собирался. Это наши мужские дела. Заметано, дед!

Глава 39

Николай Иванович затушил сигарету.

– Ну, милые дамы, хватит кудахтать! А вам, Юлия, я могу сказать следующее: о том, что некто Алик Царев… заметьте, не Царегородцев… проживал в нашей гостинице, я узнал утром. От администратора. Когда следователь появился, вопросы про убийство постояльца начал задавать.

– Коля! Какой Царев? Я ничего не понимаю! Ты видел Алика? – заволновалась Ольга Захаровна.

– Никого я не видел! А и видел бы, мимо прошел. Что мне у него спросить? Почему он бросил нашу дочь, своего сына и исчез?

– Коля!

– Я сказал – хватит, Олечка! Не начинай истерику. Наш зять того не стоит.

Николай Иванович, хоть и храбрился, но все же старался не встречаться взглядом с Юлей Сорневой. Девушка затихла. Наконец мужчина посмотрел ей в глаза и понял, что она ждет его вступления в разговор и объяснений. Тягостное молчание затянулось, и никто не решался его нарушить, будто произнесенные слова могли взорвать воздух. Наконец Юля вздохнула, потерла руками лицо и решительно поднялась с дивана.

– Ольга Захаровна, мне пора бежать на работу. Кстати, вам, как почитательнице Чехова, хочу сказать, что в Питере Алик хорошо продал автограф Чехова. Откуда он мог у него появиться?!