Своя правда (СИ)

Думаю, наше продвижение не осталось незамеченным для населяющих предгорье хетов. И сейчас все зависит от того, успеем ли мы убраться отсюда до того, как они дадут о себе знать, или нет.

— Глеб, можешь рассказать что-нибудь про хетов. Как-то странно, что под носом у Золотого Дола и Вольных городов обитают чуть ли не дикари.

— Ты видимо не из здешних мест, Мазай?

— Из Грозового княжества, здесь очутился по контракту.

— Тогда понятно. Да ты меньше слушай сказки, что болтают в Причале, им выгодно жути нагонять, чтобы поменьше предприимчивых людей думало о сухопутном ходе до Торгового залива. Не дикари они, и уж тем более не людоеды, как болтают некоторые. Просто земля здесь суровая и не плодородная совсем, а в горах этих не нашли ни железа, ни серебра. Скалы сплошные со скудным подножным кормом, которым местные кормят своих неприхотливых ленторогов. Большим королевствам дела нет до этих земель, а торговля шерстью и сыром много не приносит, особенно когда под боком Золотой Дол, где все это стоит в разы дешевле. Вот и не прочь местные племена пограбить проезжающих мимо купцов. Но это на северном склоне Барьера, а по ту сторону гор лежат Дикие королевства, и хеты, что проживают там, действительно являются очень воинственным народом и держат в страхе немало других соседних племен. Благо мореплаванье они толком не освоили, а лезть через Барьер — то еще приключение, и половина таких отважных не доберется до места.

— А как так вышло, что народ хетов разделился?

— Да ничего особенного. Преодолеть Барьер крайне трудно, но не невозможно. Скорее всего, северные хеты — это потомки тех, кому все-таки столетия назад удалось это сделать. Возможно, они бежали от тирании вождя, а может просто искали лучшее место для жизни. Вот только ничего путного по эту сторону Барьера они не нашли. Все плодородные земли уже оказались обжитыми, а то что было свободно, новым счастливым домом назвать было сложно. Часть из них ассимилировалась, и их кровь размыло за прошедшие столетия, часть осталась жить в предгорьях, образовав новые племена так называемых северных хетов.

— Единого государства, я так понимаю, у них нет?

— Ну вроде как было у них пару раз что-то вроде попыток объединить все племена под властью сильного вождя. Но обычно их ненадолго хватало. Я слышал, что в прошлом году объявился очередной претендент, но так ли это на самом деле, не знаю. Вот хеты по ту сторону Барьера уже давно имеют центральную власть в виде совета племен, и от своего дикого прошлого там остались разве что традиции и обычаи. Многие ошибочно недооценивают уровень развития Диких королевств, считая их чуть ли не варварскими государствами. Это опасное заблуждение.

— А ты бывал в Диких королевствах?

— Чего я там забыл? Нет и не собираюсь! Хотя контракты такие пару раз в гильдии видел.

— Наверное за них хорошо платят?

— Как по мне, ничего дороже собственной головы еще не придумали. На кой тебе деньги, Мазай, если твоя башка болтается на пике в тронном зале какого-нибудь местного самодура.

— Там все так плохо? Сам же говоришь, что там есть достаточно развитые государства.

— Есть конечно, и «дикие» они не потому что там все с бубном скачут вокруг костра, в припадке взывая подарить им огонь, а потому что так их окрестил Первый император после отказа принять общие правила, и прежде всего отказаться от жертвенной магии.

— А ты многое знаешь, Глеб. Больше, чем это нужно обычному наемнику.

— У всех у нас есть свои секреты, так ведь, Мазай? Правда я свой и не скрываю особо. Отец мой из небогатых, но все же благородных был. А еще папка мой очень плодовитым оказался. Мне же не повезло родиться самым последним. Хорошо, что старший брат оказался без гнили, и как отец помер, выделил отступные. Хватило, чтобы отряд сколотить и новую жизнь начать. Но до того я успел получить хорошее образование. Вот только всё равно, не мое это, в конторе сидеть или торговлей заниматься. Не лежит душа к такому.

— Так мне тебя господином называть следует? — удивленно спросил я.

— Я же сказал, что отступные получил, а значит уже не благородный. Ведь настоящий благородный ни за какие деньги не откажется от своего права таковым называться.

Глеб рассмеялся своему же выводу, а я вспомнил баронессу Жиневу, которая и за несколько тысяч золотых монет отказалась складывать с себя баронский титул, хоть и рисковала при этом всем, включая собственную жизнь. Правда это не отменяет того факта, что дрянью она оказалась еще той, а это самое благородство в понимании дворян совсем не то, чего могли бы ожидать простые люди.

— Ладно, привал пора заканчивать, впереди еще два перехода, — подытожил мой новый знакомый. — Будет на то воля Т’Мира, и они пройдут также спокойно.