Своя радуга

***

Они вышли из дома и пошли к Стейнару. Стас шел внешне расслабленно, излучатель на ремне висел стволом вниз, но небрежно положенная на корпус правая рука лежала аккурат на рукояти.

О, вас четверо. – Воскликнул Стейнар, когда они вышли из дома. – Это многовато для моего воздушного вепря. – Он кивнул себе за плечо, на раскинувшее амортизаторы веретено. – Корабль рассчитан на троих. Вы да, еще мои рабы – все не влезем, да… Решено! Оставлю пока рабов здесь. – Он обернулся к своим дюжим молодцам, которые втаскивали последние мешки внутрь корабля. – Курпа, Амит – останетесь пока в деревне, я пришлю за вами. – Стейнар снова повернулся к друзьям. – Если мы потеснимся, поместимся и впятером. А грузоподъемности хватит. Пойдемте!

Стейнар повернулся и двинулся к своему легкой походкой. Четверо двинулись за ним, поднялись по изогнутому трапу, оказались внутри корабля, и заозирались, вертя головами. Внутри капсулы веретена оказалось небольшое, почти сферическое помещение, если не считать плоского пола. Сферу освещал рассеянный мягкий свет. Друг рядом с другом в капсуле стояло три сложной формы сидения, которые занимали почти весь внутренний объем. Когда все пятеро втиснулись внутрь, там сразу стало тесновато. Стейнар прошел, и сел в центральное кресло.

– Садись по правую руку, Межислав, – приглашающе указал он. – Кто-то из твоих друзей пусть сядет о левую. Остальным двоим придется постоять сзади, за креслами.

Межислав осторожно опустился в указанное кресло. Оно приняло его, мягко, почти по-живому подстроившись под особенности его тела, приобняв в пояснице, чуть утопив руки в подлокотниках. Ощущение было неприятным, почти до страха. В мягкости кресла чувствовалась контролируемая сила, казалось, оно сейчас полностью охватит пояс, запястье, и захлестнется на горле удушливым покрывалом.. . Видимо Петр, опустившийся слева тоже это почувствовал что-то подобное, потому что буркнул – экое прокрустово ложе…

Но новая память Межислава уже успокаивала: странное превращение кресла призвано защитить пилота в случае резкого старта. Все вокруг было знакомо и незнакомо. И одна часть Межислава знающим взглядом окидывала кабину, и с узнаванием отмечала, что легкая неровность подлокотника под правой рукой, это не случайность, и стоит чуть переставить руку и надавить на вон ту клавишу, как корабль начнет… А другая, истинная часть его натуры, сам его дух замирал от невероятного – неужели это веретено может летать, как божьи птицы в глубоких небесах?! Межислав посмотрел на Петра и Андрея, и увидел в их глазах, как ему показалось то же смятение духа. И только Стас, вместе с Андреем стоящий за креслами, был спокоен лицом, и устроившись за креслом Стейнара с отсутствующим рассеянным взглядом, уверенно придерживал свой излучатель. Впрочем, что я знаю о его грядущем? – Подумал Межислав. – Возможно, что в его времена такие веретена-летуны уже и не были чудом?

– Готов? – С ухмылкой спросил Межислава Стейнар.

– Неужели ты сейчас действительно подымешь нас в небесную высь? – С непроизвольной дрожью в голосе спросил Межислав.

– Не сомневайся, друг мой. Сейчас мы воспарим как гордые орлы. – Кивнул Стейнар. – Но более того. Не я подниму нас. Если я правильно думаю, и если не ошибся в тебе Межислав, ты сам можешь поднять нас в небо. Как бы иначе ты попал сюда, не будучи избранным? Ну, так подними нас в небеса! Ибо если ты избран, то фьюльги-двойник в твоей голове должен знать, как заставить воздушного вепря вскочить на ноги! Ну же, разверни парус! Дай шпор коню!

Межислав широко раскрытыми глазами осмотрел кабину, – потом указал пальцем на левый подлокотник кресла Стейнара.

– Красная плашка, – вон та.