Своя радуга

– Ну, возможно вы и правы… – Неуверенно качнул головой Медлявский – Однако, русская армия всегда умела мужественно переносить трудности, и побеждать, в любых даже самых сложных условиях. В конце-концов само имя русского солдата, – это залог победы!

Петр фыркнул.

– Послушайте, подпоручик, я не меньше вас уважаю русского солдата. И, осмелюсь сказать, не меньше вас знаю его сильные и слабые стороны. Так вот послушайте боевого офицера, – русский солдат может проявлять чудеса терпения, героизма, и самопожертвования ради победы общего дела. Он превозможет любые трудности и сотрет в пыль любого врага. Но все это только в одном случае, – если он будет понимать за что он воюет.

– А что же по вашему? Наш солдат сейчас не понимает, за что он воюет?

– А по вашему понимает? – Вопросом на опрос ответил Петр.

– Но послушайте, – раскраснелся Медлявский – я же сам видел перед отправкой на фронт. Такой патриотический подьем! У всех на устах было обращение государя-императора. Иллюстрированные журналы о ходе боевых действий расхватывали буквально друг у друга из рук.

– Знаете, что, давайте мы с вами сейчас, чтобы попусту не спорить, проведем простейший эксперимент. – Предложил Петр. – Вон сидят двое ваших орлов. – Он указал, на тихонько говоривших о своем солдат. – Не затруднитесь подозвать сюда одного. Ну вот хотя бы, этого, рябого, чернявого. Уж больно у него лицо типажное. Экий кержачок.

– Зачем это, позвольте?

– Увидите. Хочу у него кое-что спросить. Заодно и вам показать.

– М-м, извольте. – Подпоручик повернулся к своим солдатам. – Эй, как тебя… Аверьянов, братец! Поди-ка сюда!

Солдат резво вскочил, прихватив за приклад висящую на спине на ремне винтовку, оправил шинель, и резво небольшими шажками подбежал к подпорутчику. Резко остановился, так что взметнулись полы серой шинели. Остановился по стойке смирно, глядя живыми с хитринкой глазами, гаркнул:

– Слушаю, вашбродие!

– Вот тут, братец, господин штабс-капитан в у тебя кое-что спросить хочет, – пояснил подпорутчик солдату.

– Слушаю! – Солдат переориентировался на Петра.

– Как зовут солдат? – Спросил Петр.

– Аверьянов Федот!

– Молодец. – Кивнул Петр. – А скажи-ка мне, Федот. За что мы здесь воюем?

Солдат внутренне запнулся, на этот случай ответа по уставу у него заготовлено не было.

– Как понять вас… Ваше благородие?

– Так и понимай. Я же русским языком тебе вопрос задаю – за что мы здесь воюем?

Солдат на секунду озадаченно пожевал губу.

– За Веру! Царя! И Отечество! – Наконец гаркнул он.

– Ага, отлично… Исчерпывающе… – Одобрительно кивнул Петр. – Извини Аверьянов, я неправильно задал вопрос. За что воюем, понятно. А из-за чего?

– Из-за чего?

– Ну да. Из-за чего мы здесь воюем. По какой причине, Аверьянов?

– Так это… Вашбродь… – Солдат замялся, оглянулся на подпоручика, ищя поддержки; не нашел, и наконец закусив губу сказал. – Воюем мы здесь, стало быть… из-за принципа.

– Ого! – Удивился Петр. Этого он и правда не ожидал – И какого же принципа?

Солдат чуть наклонил голову, что придало ему какое-то особо сосредоточенное выражение.

– Это… Значит… Вашебродие, такого принципа… Который экс-герцога с женой экс-герцогиней… значит, из револьвера пострелял. А потом, значит, австрияки стали обижать сербов. А мы стало быть, пошли войной на того принципа. Я и слышал, как господа офицеры говорили – пойти на принцип. Видимо крепко этот самый принцип нашему царю-то насолил… – Выдав эту мысль, Аверьянов выжидательно замер.

Петр искоса глянул на Медлявского. Тот был пунцовый как помидор.

– Так погоди, солдат. – Доброжелательно уточнил Пер, бросив без меры злорадный взгляд на подпоручика. – Не понял я. Ты говоришь, что мы пошли войной на Принципа. А воюем с австрияками. Выходит, австрияки-то, того Принципа защищают?

Аверьянов снова обернулся, и не найдя поддержки, чуть пожал плечами.

– Так… выходит что так, вашебродие.

– Ага… Ага… Ну а сербы? Про которых ты говорил, – они кто?

– Того.. не очень знаю, вашебродие. Видимо, это, извините…. Как у нас говорят, – когда паны дерутся, у холопов чубы-то трещат. Видимо сербы те, извините, под раздачу попали.

– Хорошо, солдат. А сербы, эти. Они как по твоему, на каком языке говорят?

– Так, извините, вашбродь. Я их ни одного в глаза не видел. Не могу знать!

– А если предположить?

– Предположить?..

– Ну, в смысле попробовать угадать?

– Угадать. Сербы-то они. По сербецки говорят наверное… Или по сербовски…

– Почти так, солдат…. Вот еще, мне скажи. А про славян ты слышал когда-нибудь?

– Славян. Нет, не слыхал такого вашбродие. А что, мы с ними тоже воюем?

– С этими слава богу, пока нет. – Поднял руку перед собой Петр. – По крайней мере не со всеми… Спасибо солдат, я узнал все что хотел.

– Иди, братец, свободен. – Рассеянно махнул подпоручик. Аверьянов козырнул, и с явным облегчением отошел к товарищу.

– Ну вот, видели? – Петр развел руками, насколько ему это позволяла повязка.