Своя волна

Дмитрий Веснин прожил на месяц дольше отпущенного врачами времени. Арсений тяжело пережил смерть отца. Впервые в беззаботную жизнь молодого человека вошло подлинное горе. Большая утрата, болезненная и безвозвратная. До того, как стать владельцем и «встать у руля», Арсений всегда считал, что быть руководителем, в общем-то, здорово. Сидишь себе в удобном кресле, в собственном кабинете, командуешь всеми, сам ни перед кем не отчитываешься. Одним словом, делаешь что хочешь, живешь в свое удовольствие, как он и жил всегда. Только руководитель для разнообразия иногда приезжает на работу и дает подчиненным задания. Вот и вся разница. А самое главное, сознание, что ты главный, естественно, льстит мужскому самолюбию и жизнь твоя от этого еще замечательнее. Красота! На деле все оказалось не так. Арсений очень быстро убедился, что быть руководителем – тяжкий труд, плюс ответственность. Ни то, ни другое не было у него в приоритете. И совсем это не весело и не прикольно, как он всегда себе представлял, а наоборот довольно нудно, утомительно и отнимает столько сил и времени, что на веселье их почти, что не остается. Промаявшись пару месяцев, вымотавшись и «наевшись» ролью главного по горло, Арсений попытался намекнуть тетке, что он совсем не против, если каждый из них займется тем, что любит и к чему у него лежит душа, а именно: Фаина Родионовна возьмет руководство издательством в свои руки, у нее это прекрасно получается, а он, Арсений вернется к прежнему, милому его сердцу образу жизни. Дело-то молодое, скучно сидеть в кресле и целый день бумажки подписывать и т.д., ему бы пока он так молод, свеж и бодр погулять, а то так зачахнешь совсем… Выслушав племянника, тетка «пыхнула» огнем, не хуже сказочного дракона и объяснила ему, что и как, и напомнила условия завещания, а заодно в подробностях рассказала ему кто он есть, самым мягким из использованных при этом выражений было «великовозрастный идиот». Тетка говорила долго и красноречиво, и Арсений, впервые в жизни, вылетел от нее весь красный, с перекошенным лицом и разобиженный до крайности. Подувшись, обдумав сказанное, он на следующий день явился мириться и сказал, что согласен с ее словами, не со всеми, конечно, но с общим смыслом сказанного. Все еще немного обиженно заметив при этом, что она могла бы высказать ему все и помягче. «Если бы я с тобой, дураком, сюськалась, ты бы ничего не понял и проматывал бы свою жизнь по кабакам и клубам до пенсии»,– сдвинув брови, сурово сказала прямолинейная Фаина Родионовна.

За время правления «империей» Арсений, естественно, несколько остепенился и слегка посерьезнел. Но, время от времени, как называла это редакторша, чудил. Как, к примеру, с этим радиоведущим. За оставшееся время, пока они добирались до издательства, Фаина Родионовна не произнесла больше ни слова. Чего разговаривать с безмозглым мальчишкой? Если ума нет, своего не вложишь. А если уж на Арсения нашло, как это порой случалось, то его не переубедить. Упрется как баран, и ничего не поделаешь.

––

Денис дотронулся до бархатистой смуглой кожи и нежно провел по ней кончиками пальцев. Дернув плечом, Кира сбросила его руку.

–Пора ехать. Мы на работу опоздаем, – сказала она резко.

Денис закинул руки за голову, с улыбкой разглядывая ее великолепное тело.

–Подумаешь, один раз можно и опоздать, – сказал он, любуясь плавными изгибами и мягкими, наполненными грацией движениями партнерши. Она сводила его с ума. Постоянно. Он хотел ее каждый раз, когда видел. Думал о ней. А эта манера вести себя как дикая кошка, в любой момент готовая выпустить свои когти, выбивала его из колеи и в тоже время притягивала, превращая его в одержимого. «Когда-нибудь я не выдержу и убью ее»,– лениво подумал Денис и засмеялся. Кира сердито покосилась в его сторону.

–Смотрю, тебе весело.

Подобрав валявшиеся на полу джинсы и толстовку, она швырнула их на кровать.

–Вставай! Это ты у нас творческая личность, которая не придерживается рабочего графика. А мне нужно быть вовремя.

–Сейчас поедем,– натягивая одежду, сказал Денис. Хотя он бы с удовольствием задержался еще на пару часов. Вид одевающейся Киры вновь привел его в «боевую готовность».

–Просто я не понимаю, почему нужно делать такую страшную тайну из наших отношений,– немного обиженно сказал он, закончив одеваться и идя к двери квартиры. – Что такого случится, если кто-то из издательства узнает? Всем плевать. У нас романы между сотрудниками не под запретом.

Бросив сапог, который она собиралась надеть, Кира выпрямилась и посмотрела на него. Красивое лицо было злым, темные глаза сузились и стали, и впрямь, похожи на кошачьи.

–У нас с тобой нет никакого романа. Я тебе сразу сказала, что никто не должен знать! Если тебя не устраивает, можем вообще прекратить. Заруби себе на носу, нет никаких нас и никаких отношений между нами. Мы просто спим время от времени, ничего больше.– Она презрительно изогнула губы и внимательно посмотрела на него, желая убедиться, что до него дошло то, что она сказала.