Своими глазами(СИ)

И тут же моментально шагнул к горшку, наклонился, ухватился пальцами за край горлышка и потянул.

-- Куда!! - сорвался с криком Иваныч. Старик сразу отдернул руку и выпрямился.

-- А вы что стоите и смотрите!?

Правда, очень скоро выяснилось, что ничего напортить посторонний старик не сумел. Горшок и так был расколот, а видимая из земли половинка - это практически всё, что от него осталось. Но Иваныч рвал и метал. Обругал фотографа, что он так долго возится, Сашку, который должен был лучше обработать горшок щёткой. Осколок вернули на место, сфотографировали, снова извлекли, и возле его отпечатка в земле опять пристроился Сашка.

-- Где эти пацаны?! Почему без дела болтаются? Посади перебирать.

Это уже относилось к нам. Морох сразу отошел подальше. Я еще не сообразил в чем дело, а рядом с Сашкой уже присела какая-то девчонка, помнится родственница или даже дочка местного начальника. Сашка начал извлекать землю, в которой должны были остаться черепки и, возможно, другие предметы из разбившегося горшка. Девчонка тщательно разминала в руках комки. Меня кто-то тронул за плечо. Это был Морох.

-- Пошли лучше за дровами.

Дров, действительно было маловато. Мы захватили походный топорик в брезентовом чехле и снова отправились к той поросли, в которой уже побывали. Но ни сухостоя, ни валежника там не прибавилось. Я поглядел на одну из сосенок, и мне очень захотелось ее срубить. В самом деле, сколько я уже переколол поленьев, чурбаков и просто разных деревяшек, а ведь ни разу в жизни мне не приходилось свалить настоящее дерево. Как лесорубу!

Не спрашивая мнения Морохова, я расчехлил топорик. Первые зарубки дались легко, полетела на землю кора, обнажилась белая древесина. И вот в этой-то древесине топорик понемногу начал вязнуть. Скоро я понял, что дальше тюкать не могу.

За топор взялся Морох. Свежая сила сразу принесла результат, проруб уверенно стал двигаться к середине ствола. Я немного успокоился, решив, что дело, затеянное мной не безнадежное. Тем не менее, мы еще меняли друг друга дважды, прежде чем сосна вдруг начала падать. Готово.

Свалить-то мы её свалили, но предстояло еще доволочь ствол с кроной до самого костра. Вот этого как раз и не хотелось, я бы с удовольствие бросил это дерево здесь. Но как же так? Тогда это будет откровенное варварство. Впрягайся, Саня! Хорошо, что со мной в упряжке оказался здоровенный Сашка Морохов. С Андреем Зверевым мы бы его точно не дотащили.

Наш курган, между тем, сильно уменьшился. Вскрытая половина опустилась почти до самого низу, вторая была уже снята на метр с лишним. Еще один проход и чья-то лопата наткнулась на кости таза. Сомнений не оставалось - здесь лежал скелет.

-- Вот она, моя Маруся! - ёрничал Сашка, снова берясь за щетку.

"Маруся" располагалась у самого края, поэтому можно было одновременно аккуратно раскапывать захоронение и продолжать срывать вторую половину кургана. Наша помощь опять была лишней, и мы бегали от костра, где обрубали со ствола и подкладывали в огонь зеленые сосновые ветки, и обратно к раскопу. Впрочем, в этот раз на костре грели только чай, а обедали всухомятку, кто что припас из дома. Так что зря мы свалили эту сосну, ствол которой так и остался вечером лежать у кострища. Впрочем, я уверен, что и на следующее воскресенье раскопки здесь продолжались, и те, кто пришел после нас, дровишками наверняка воспользовались.

Сашка дорылся до ребер, раскопал руки. Ноги пока мало его интересовали, на них обычно не было украшений. А руки другое дело. Мы как раз удачно застали момент, когда веселый археолог выудил костяной палец с надетым на него перстнем. Щеточка мягко ходила по перстню, очищала дырочки, и он становился ажурным. Скань - плетение из тонких проволочек, почти как и наши детские колечки, много веков спустя. Но конечно не наше качество. Сашка, наконец, выдернул из кольца костяшку и пристроил ее к основной руке, а кольцо отправил в коробочку. В ней уже лежало несколько так же почерневших штучек непонятного нам назначения.

Иваныч не сомневался, если скелет нашли у самого края, в кургане должно было быть и второе захоронение. Когда до него добрались, никто особенно не удивился. Но, сняв насыпь до конца, наткнулись на большой череп третьего скелета. Он оказался самым большим.

Вот это уже было событие! Вокруг круглой ямы с тремя раскинувшимися костяками толпились и гудели, бродили вперед и назад. Иваныч старался казаться сдержанным и хладнокровным, зато его коллега сиял, не скрывая радости. Подошла и бригада Лёвы. Шуму прибавилось.

К тому времени фотограф пришедшей команды наладил свою технику. Его начальник, гордый и важный, указывал точки, с которых, по его мнению, следовало запечатлеть раскоп. Тот, пухлый мужичок с ленивыми движениями, послушно выполнял все указания. И вот старинные останки запечатлели, казалось бы, со всех мыслимых сторон.

-- Еще бы и сверху, - подвел итог довольный руководитель. - Давайте-ка!