Своё предназначение

– Русь с самого начала эксперимента была странной и непредсказуемой, с трудом поддававшейся на предназначения. Ничего им не надо было – запрутся, как улитки в раковинах, выпустят щупальца по границе и никого не трогают. Скучно.

– Ага, и ради развлечения ты посылал на Русь всякие армии.

– Так надо было тормошить эту кучу индивидов! Энергию мы тратили на них, а результата ноль.

– И Наполеона ты запустил туда скуки ради?

– О, нет! – воскликнул Яромир. – Мы тогда долго обсуждали направление эксперимента и, создав подобие Европейского коллективного разума, отправили на Восток поиграть мускулами. Очень красивая была задумка и полезная в плане сбора информации. Но почему-то на Руси само собой возникло групповое сознание! Это было впечатляюще! Мы подумали – наконец-то! Вот оно начало мощного коллективного разума, способного подчинить всё и вся! Какого же было разочарование, когда, уделав Наполеона, Русь ушла обратно в свои границы. Знаешь, Воронов, мы испытали легкий шок и долго исследовали причины этого явления. Мы спорили так яростно, что генераторы искрили. И не заметили, что наши бурные проявления пробили дыру в обшивке станции. Всё произошло неожиданно и быстро. Возрождающийся коллективизм чахнул в Русско-Японской войне, а станция стала разваливаться. И тогда я пошел на решительные действия – спустился на поверхность, нашел модуль с генерацией предназначений и остался.

– И зачем? – удивился Воронов.

– Тебе не понять. Экспериментатор, будто сумасшедший. Ему нужно создать такие условия, и довести эксперимент до такого состояния, чтобы окружающие не сомневались в его гениальности. Создание коллективного разума через коллективное предназначение – задача простая, а вот выставить предназначение так, чтобы разум сам догадался сплотиться для решения сверхзадач – это сложнокомбинированное составление предназначений массы индивидов. Давление на их эмоции и разум. Новый Верховный Координатор, не имея матрицы первоначальных предназначений, нашел самый простой выход – заложил в тебя код возврата в прошлое, чтобы в случае твоей гибели сосчитать первоначальный код, раз за разом отбрасывая тебя на полстолетия назад.

– Но почему именно я?!

– Твоё предназначение имеет ярко выраженный коллективный характер с явными признаками незаметного лидерства. Это я поменял твой код при рождении. Извини, но на тот момент ты был самым «удобным» индивидом для таких манипуляций. К тому же, твоя память имела несколько больший объём по сравнению с другими. Да ещё новый Верховный помог мне, увеличив твои способности до пяти процентов. Мы шли с ним одинаковым путем. Только я хотел создать вокруг тебя коллективный разум, а он хотел создать вокруг тебя разум строго индивидуальный, при этом сохранив способность носить все достижения коллективного.

– Ну, вы, нахрен, накрутили! Почему бы вам всем не убраться с планеты, экспериментаторы фиговы!

– Ты не понял главного, Воронов, – засмеялся Яромир. – Ваше предназначение – это участие в эксперименте. Индивиды созданы именно для эксперимента. Даже если мы и уйдем с планеты, а осталось несколько часов до этого, то вы будете сами продолжать этот эксперимент – бороться за власть, убивать друг друга, всё что-то делить… Отбросив рамки морали коллективной, вы будете упиваться моралью индивидуальной – каждый сам будет решать насколько он прав. Желание иметь станет доминирующим, а желание отдать – просто исчезнет. И даже ты со своими способностями не сможешь этому помешать, а только сможешь нести в себе дух коллективизма, изредка передавая его другим. Кто способен будет дальше его нести.

Володька и Яромир мчались на машине в Чечину. Воронов задавал интересующие его вопросы – старец отвечал, иногда проявляя несвойственные Древним эмоции. За всё время, что Володька общался с Древними, он не замечал у них улыбок. Каменные лица с пронзающим взглядом.

– Яромир, а ты, вообще, в своём теле?

– Нет, конечно. Координаторы могут облачиться в любую оболочку. Вот я выбрал для себя такую.

– Хм, – Володька покачал головой, – однако, ты хорошо вжился в неё.

– Считаешь?! Да, мне в ней очень комфортно.

– А близняшки тоже оболочки?

– А как ты догадался?! – искренне удивился Яромир.

– Интуиция, – усмехнулся Воронов. – И кто сейчас в этих оболочках?

– Ты не поверишь! – заерзал в кресле старец. – В теле Виттории твоя давняя знакомая…

– Наташка, – перебил Володька, крутя руль. – Я это почувствовал. А Алессандра – это?..

– Елена…

Покрышки истошно завизжали при торможении, и машина съехала на обочину.

– Зачем? – Воронов сидел глядя перед собой, уперев локтями руль. Он вдруг понял, что не контролирует энергию своего сознания.

– Э, Володя, ты это перестань! – Старец напрягся. – Успокойся, сейчас объясню.

Володька глубоко вдохнул и выдохнул.

– Попробуй.

Яромир, поняв, что ему ничего не угрожает, торопливо заговорил:

– Понимаешь, её предназначение – любить тебя…

– Ты вообще соображаешь, что ты несёшь?!