Сволочь ненаглядная

Проводница помешивала пластиковой ложечкой содержимое высокого белого стакана.

– В третьем купе убийца! – выкрикнула я.

Баба ойкнула и уронила стаканчик. Желтоватая жидкость мигом впиталась в грязноватый темно-бордовый коврик с черным узорами, на поверхности осталась горка лапши, похожая на дымящихся белых червяков.

– Как убийца? – сипло переспросила проводница.

– Козлов Андрей Петрович, при задержании следует проявлять осторожность, он вооружен и очень опасен…

– Сиди тут, – велела женщина и убежала.

Я осталась в служебном купе, клацая зубами то ли от страха, то ли от холода. Наконец дверь загрохотала, и появилось двое мужчин.

– Идите назад в купе, – велел один.

– Как бы не так, – принялась сопротивляться я, – убьет меня, маньяк!

– Ничего он вам не сделает, – пояснил второй, – небось не дурак. До Москвы остановок нет, куда ему деться, ежели вас пристрелит? Вы ему что сказали?

– Пошла к проводнику за таблетками от головной боли.

– Вот и возвращайтесь, а то неладное заподозрит.

– Но…

– Не волнуйтесь, мы проследим!

На подкашивающихся ногах я добрела до купе и рухнула на полку со стоном.

– Надо же, как вам плохо, – участливо заметил убийца, – сейчас чаек принесут.

В ту же секунду синяя от ужаса проводница всунула в дверь два стакана: один с заваркой, другой с супом.

– Деньги возьмите, – крикнул парень.

– Потом отдадите, – взвизгнула тетка и испарилась.

Парень принялся хлебать лапшу, дуя на ложку.

– Чаек-то остывает, – обратился он ко мне, – пейте.

– Спасибо, – проблеяла я, усаживаясь подальше от столика и поближе к двери. – Я люблю холодный.

Если захочет напасть, я постараюсь выскочить в коридор…

– На вкус и цвет товарищей нет, – философски заметил киллер и рыгнул.

Я вжалась в койку. Господи, помоги, спаси и сохрани, отведи беду, по щучьему веленью… Нет, последнее, кажется, не божественное…

Пока я пыталась вытащить из глубин памяти хоть какую-нибудь молитву, убийца встал и, легко подтянувшись на руках, закинул тренированное тело на верхнюю полку, потом раздался шорох газеты. Я слегка перевела дух… Так мы добрались до Москвы: абсолютно невозмутимый Козлов и я, трясущаяся от каждого шороха.

Когда поезд начал въезжать на перрон, за дверью послышался шум, и в купе вошло четверо милиционеров.

– Документы предъявите, – велел самый старший.

Я ледяной рукой протянула бордовую книжечку. Патрульный бросил в нее мимолетный взгляд и сообщил:

– Можете следовать.

На четвертой скорости я вылетела из вагона и, не чуя под собой земли, понеслась вперед, но ноги неожиданно отказались повиноваться, и, чтобы не рухнуть, мне пришлось прислониться к серому столбу в грязных потеках. Глаза машинально регистрировали происходящее. Вот из поезда выходят менты, волоча Козлова.

– Вы чего, ребята, белены объелись? – возмущается парень и тут же получает по шее.

Бегущие мимо пассажиры с любопытством поглядывают на патрульных, даже тетка, торгующая пирожками, приоткрыла рот. Живописная группа исчезла в конце перрона. Я отмерла и поковыляла к зданию вокзала. Нет, какой ужас! Ехала в одном купе с особо опасным преступником, находилась, можно сказать, на волосок от смерти. Потом появились иные эмоции. Ну и ну, хороши же наши органы МВД! Хрупкая, скромная, тихая женщина наводит их на след давно разыскиваемого Козлова – и что? А ничего, даже спасибо не сказали… Не говоря уже о ценном подарке или денежном вознаграждении! Ну хоть грамоту дайте! Стану ее всем показывать и хвастаться…

Дойдя до буфета, я, соблазнившись аппетитными пирожками, зарулила внутрь и решила пообедать. Пить хотелось ужасно, чай, поданный проводницей, так и остался на столике…

Я дула на горячую жидкость, чувствуя, как медленно уходит напряжение. В голове начали появляться трезвые мысли. Ну надо же, абсолютно безрезультатно смоталась в такую даль! Интересно, сколько в нашей стране городов называется Разино? Вот сейчас доем и отправлюсь в библиотеку имени Ленина, возьму атлас…

– Прикиньте на минутку, – раздался над головой голос, – какая со мной штука приключилась!

Я оторвала глаза от пластикового стаканчика с кофе и чуть не лишилась рассудка. Рядом с подносом в руках стоял Козлов.

– А-а-а, – застонала я.

– Эта проводница, коза безмозглая, – продолжал парень, – отчего-то решила, что я уголовник, и стукнула в легавку!

– Так вы не убийца Козлов? – вырвалось у меня.

Парень отложил надкушенную булочку и сказал:

– Упаси господи, я медик, учусь на терапевта. Извините, не представился, Стас Рассказов, абсолютно положителен, не судим, не привлекался, не пью, не курю… Вот влип!

– Ну Козлов – просто ваш двойник, – не успокаивалась я.

Рассказов хмыкнул:

– Ага, и в ментовке то же самое сказали, вот мне радость-то! Ладно, хоть сразу отпустили. У них компьютер стоит, сняли отпечатки пальцев, сравнили и вытолкали, даже не извинились. Хотел пойти проводнице по шее накостылять, да передумал.

– Извините, – пролепетала я.

– За что? – удивился парень. – То-то вы всю дорогу в угол жались, я грешным делом подумал – совсем больная. Небось проводница запугала? Я и подошел-то сейчас, чтобы успокоить.