Сволочь ненаглядная

Юлечка уже хотела было снять цепочку, но в ту же секунду остановилась. Альбина Львовна – наш районный терапевт. Мы хорошо знакомы с ней, а та, зная, что Катюша хирург, относится к нам по-дружески, никогда не заставляет сидеть в очереди и в случае необходимости разрешает звонить к себе домой. Не далее как вчера Юлечка разговаривала с Альбиной, и та пообещала заглянуть в среду и продлить больничный. Врач чувствовала себя прекрасно и ни на что не жаловалась. Быстренько прокрутив в голове ситуацию, Юлечка крикнула:

– Никого я не вызывала, уходите!

– Откройте, не бойтесь, – спокойно возразил рыжий. – Альбина Львовна велела начать курс уколов, у вас последний анализ крови неблагополучный. – И он помахал перед «глазком» какой-то бумажкой.

– Я кровь не сдавала, – не успокаивалась Юля, – уходите.

Но юноша стоял на своем:

– Хорошо, уколов я делать не стану, но разрешите позвонить в поликлинику, я должен сообщить, что вы отказываетесь от помощи.

Желание непременно попасть в квартиру вызвало у Юли еще большее подозрение, и она, на всякий случай задвинув щеколду, сообщила:

– Немедленно убирайтесь, кстати, сейчас вернется моя тетя, она во дворе с собаками гуляет. Будете настаивать, велим нашему стаффордширскому терьеру придержать вас до появления милиции.

Парень коротко ругнулся и побежал вниз по лестнице.

– Конечно, – тарахтела Юля, – дверь у нас железная, опять же цепочка и щеколда, а все равно я испугалась.

Честно говоря, мне инцидент тоже не слишком понравился. И я позвонила в поликлинику. После беседы с Альбиной стало только хуже. Терапевт страшно удивилась и сказала:

– Какие уколы?! Да и потом, у нас медсестра – женщина, по домам она не ходит, ну если только частным образом попросят. А рыжих сотрудников нет!

Окончательно встревоженные, мы принялись разыскивать Володю Костина. Услыхав о наших злоключениях, майор примчался, не задерживаясь.

Перепуганная Юля, уставившись в «глазок», велела:

– Подойти поближе к двери.

– Да я это, – расхохотался Костин.

На кухне он сначала с аппетитом слопал штук шесть сосисок и, набив стакан почти доверху кусками сахара, отхлебнул и сообщил:

– Вот что, девчушки, слушайте. Сейчас по Москве прошла серия краж. Действовали преступники не без изящества. Сначала шли в поликлинику и рылись в коробочке, куда складывают результаты анализов. В большинстве регистратур никто не обращает внимания на пациентов, разглядывающих квиточки. Чужие анализы-то никому не нужны, люди только о своем здоровье беспокоятся.

– И зачем им бумажки? – фыркнула Юля.

– Очень просто, – вздохнул Володя, – сверху на листочках проставлены имя, фамилия, отчество, год рождения больного, там же и адрес.

– Адрес? – удивилась я.

– Ну да, – пояснил Костин, – участки разделены по адресам, и лаборатория настаивает на четком заполнении этой графы. Что-то они потом там подсчитывают, на каком участке больше болеют, но нам причины без разницы, важно одно – адрес стоит.

Вытащив несколько направлений, бандиты снимали с них ксерокс и клали бумажки на место. Потом преспокойно шли по адресам и звонили в дверь. Бдительным старикам, а обращались они, как правило, к пенсионерам и инвалидам, показывали анализ и предлагали уколы, таблетки и проверку давления. Бабки впускали «врача». Дальнейшее понятно. Милый «доктор» связывал жертву и забирал, что хотел.

– Как только не боялся! – удивилась я. – Вдруг дома были еще люди?

– А тогда он просто мерил давление и уходил, – пояснил Володя. – Даже тонометр с собой специально носил, паразит.

– Ну надо же, – растерянно пробормотала Юля, – теперь понятно.

– Вообще-то не очень, – вздохнул Володя. – Дело в том, что «терапевта» взяли, он сейчас в Бутырке, ждет суда. Ограбил, мерзавец, кучу народа, и передача «Криминальная хроника» рассказала о негодяе, показала его фотографию.

– Зачем? – удивилась Юля.

– Знаю, – ответила я, – еще попросили: «Если кто знаком с данным человеком или пострадал от его действий, позвоните по 02!»

– Точно, – усмехнулся майор, – был именно такой текст. «Терапевт», естественно, не спешит признаваться, вот и мы обратились за помощью. Значит, кто-то посмотрел репортаж и решил повторить «геройские» действия. Молодец, Юлька! Не поддалась на провокацию, Лампа бы точно распахнула, не колеблясь!

Проглотив несправедливое обвинение, я пошла в спальню изучать Настину записную книжку. Но пока руки перелистывали страницы, в голове вертелась только одна мысль: где я слышала про рыжеволосого парня? Кто совсем недавно говорил о мужчине, похожем на Аполлона Григорьева, одного из «Иванушек»?

Бесплодно порывшись в памяти, я прекратила бесцельное занятие и сосредоточилась на блокноте. Покойная Настенька, очевидно, была жуткой занудой, потому что телефонная книжка была исписана мелким, четким почерком. Никаких зачеркиваний или телефонов, занесенных карандашом. Только ручка, причем черная, из-за этого казалось, будто блокнотик заполнялся сразу, одним махом, а не пополнялся постепенно.

Вздохнув, я начала обзвон. Как только трубку снимали, я произносила заготовленный текст: