Сволочь ненаглядная

– Я от первого брака, моя мать умерла, а с мачехой общаться не хочется, даже уехал заканчивать школу к тетке, вот папа и попросил декана об общаге. Только никому не рассказывай, не люблю козырять родственными связями. Кстати, денег у папеньки не беру, живу на свои.

– Конечно, конечно, – закивал парень, – молчу, рот на замке!

Но потому, как не слишком до того любезные сокурсники принялись звать его на всяческие праздники и вечеринки, Витя понял – староста разнес новость по факультету. А когда преподаватель научного коммунизма за откровенно слабый ответ выставил ему «отлично», Витек сообразил, что сплетня доползла и до преподавателей.

Звягинцев добрался уже до четвертого курса, когда в старинном здании на Моховой появилась первокурсница Настенька. Вспыхнул стремительный роман, завершившийся скоропалительной женитьбой. Лето они провели в свое удовольствие. Витюша переехал в огромную, запущенную квартиру Насти с текущими кранами и осыпающимися потолками.

В конце августа Витек сказал:

– Через год распределение, мне бы прописаться у тебя надо…

– Да ладно, – засмеялась Настя, – передо мной-то зачем темнишь? Весь курс знает, чей ты сын!

Пришлось мужику сообщить жене правду. Настя нахмурилась и после этого вела себя холодно, если не сказать злобно. Спать она легла отдельно, а утром убежала ни свет, ни заря. Витюша терялся в догадках. Объяснение он получил к обеду. Явившаяся невесть откуда супруга положила на стол заявление о разводе и сообщила свое видение проблемы.

– Я девушка малообеспеченная, – чеканила Настя, – можно сказать, нищая. Единственная вещь, которую я имею, – квартира. Неизвестно, как жизнь повернется. Может, поменяю ее на однокомнатную, а на доплату кушать буду. Прописывать тебя не стану. В случае нашего развода ты получишь право на половину моей жилплощади. Извини, я совершенно не собираюсь делиться и думаю, нам лучше расстаться прямо сейчас.

Витя прибалдел, потом с обидой протянул:

– Значит, в качестве сынка Николая Ивановича Звягинцева я тебе подходил, а как простой парень не нужен?

– Именно, – подтвердила Настя, – я сама нищая и хотела найти богатого мужа. Ты мне не пара. Давай разбежимся подобру-поздорову.

– Но как же, – продолжал недоумевать Витя, – я рассчитывал…

– На то, что я пропишу тебя в Москве, – ухмыльнулась Настя. – Никогда! Лучше не теряй времени зря и начинай ухаживать за Лазаревой. Самая подходящая кандидатура – москвичка, папенька посол, маменька послиха.

– Ну ты и дрянь, – оторопел Виктор. – А если я откажусь разводиться?

Настенька мило улыбнулась.

– Сначала я расскажу всю правду о тебе факультету, а потом позвоню в приемную Звягинцева и сообщу секретарям, как некий придурок сыном Николая Ивановича прикидывается. Представляешь его реакцию? Да тебя не возьмут на работу даже в газету «Правда эскимоса».

Пришлось Виктору ради сохранения имиджа бежать в загс. Настена, правда, не подвела, рот держала закрытым. Звягинцев и впрямь принялся строить куры Лазаревой и к Новому году получил московскую прописку. Но жена попалась противная, чистоплотная до болезненности, занудная и скучная. С Настей он больше не встречался, даже не созванивался. В газете не работал, тесть устроил его на теплое местечко во Внешторг… Кто же думал, что контора сгинет в пучине демократии… Сейчас он пока не работает, а месяцы, проведенные с Настей, вспоминает как лучшее время в своей жизни…

* * *

Возле нашего дома стоял рафик с надписью «Дорожно-патрульная служба». Полная любопытства, я подошла и заглянула в него. Железные внутренности машины были забиты коробками и неряшливо скомканными узлами. Наклонившийся над одним из них невысокий, худощавый мужчина выпрямился, и я моментально узнала Сережку.

– Сергей? – удивилась я. – Почему не на работе? И что ты делаешь в милицейском автомобиле?

– Забыла, Лампа, – ответил парень, пытаясь оторвать от пола куль, явно набитый железом. – Володя сегодня переезжает. Уже половину вещей снесли, иди наверх.

Ну надо же, совсем из головы выпало! Я понеслась в бывшую квартиру Нинуши. Вы замечали, как убого выглядит жилплощадь, покинутая хозяевами? Нинина комната казалась еще позавчера такой уютной, даже кокетливой… Сейчас же обнажились старые обои, потертые и грязные, кое-где они выглядели светлей, там у соседки висели картины. Не в лучшем состоянии оказались и двери, пол темнел протертыми местами, а ванна оказалась поцарапанной.

– Тут нужен ремонт, – пробормотала я.

– Причем большой, – добавила Юля, хищно оглядывая комнату. – А что, кухня прилегает к нашей?

Подавив улыбку, я кивнула. Значит, у нее те же мысли, что и у меня, уже разбивает стены…

– Что у тебя тут, камин? – спросил Сережка, отдуваясь, и бросил на пол жалобно звякнувший ящик.

– Гусеница от трактора, – преспокойненько пояснил Володя.

– Что? – в полном изумлении переспросила Юлечка. – Гусеница?! Да зачем она тебе?

– При дележке досталась, – коротко ответил Володя, развязывая коробку. – И где этот чайник?

– Не понимаю, – настаивала Юля.

Майор посмотрел на нее и пробормотал:

– Это моя часть коммунального имущества.