СволочЪ (СИ)

Из расположенного в подвале тира они поднимались вместе, хотя Дживс отстрелялся намного раньше (и куда успешнее). На лестнице их обогнал недовольный инструктор, попрощался холодно: все-таки они его довольно сильно задержали, а у человека семья. Неудобно получилось. И главное — зря, сколько ни пытался Ларт дышать ровно и успокоиться, руки все равно тряслись и заряды ложились куда угодно, кроме мишени.

— Ты же вроде сразу домой хотел? Куртку взял! — спросил Дживс, когда в лифте Ларт нажал кнопку десятого этажа вместо верхней «Р».

— Куртку взял, а карту на столе оставил, вместе с ключами от флаера, — вздохнул Ларт. — Придется возвращаться.

— Да плюнь на нее, я тебя подброшу!

Ларт заколебался. Возвращаться наверх и снова встречаться с паскудным кибером, ведущим себя иногда как последняя сволочь — а иногда как вообще непонятно кто! — очень не хотелось. Кто его знает, какие у того контакты перемкнет и когда, а сейчас Ларт был не в том настроении. Да и одному потом ловить попутку или такси вызывать…

С другой стороны — всю дорогу до дома слушать неуклюжие утешения Дживса, его вымученные попытки поднять другу настроение или (что еще хуже) смущенное молчание…

Да ну нафиг! Лучше десять киберов, на них хотя бы рявкнуть можно.

— Нет. — Ларт решительно качнул головой. — Придется мне все же вернуться за картой и вызвать такси. Завтра-то мне тоже его вызывать, да и тебе нафига сегодня такой крюк делать…

— Ну как знаешь. — В голосе Дживса сочувствие мешалось с облегчением, ему тоже не улыбалось ближайшие полчаса судорожно вспоминать бородатые анекдоты и делать вид, что не сданные стрельбы — фигня, не стоящая упоминания. — Тогда до завтра!

— До завтра.

Коридор десятого этажа был пуст. Оно и понятно — это при прежнем начальнике в участке всегда толпился народ, ночь-полночь — не важно, кто-то прибегал с горячими новостями от информатора и спешил поделиться ими со всеми, кому это могло пригодиться, кто-то заканчивал отчет или собирался на плановый рейд, кто-то просил помощи коллег, не находя в этом ничего предосудительного, все ведь свои, одним делом заняты.

И дела, кстати, решались куда успешнее, регулярно подчищаемая статистика этого не покажет, но все знают. Кто помнит, конечно.

Но новая метла очень часто признает мусором то, что раньше являлось основой мира. Новый шеф не только сам свято блюл разделение служебного и свободного времени, но и от сотрудников этого требовал неукоснительно. Правило «пяти часов» теперь соблюдалось так, словно от этого зависела жизнь и застигнутый на этаже в семнадцать ноль три подлежал расстрелу на месте. А сейчас была уже половина шестого.

Наверное, это воспоминание о прекрасных старых деньках расстроило бы Ларта еще сильнее, если бы его настроение и так не было ниже змеиной задницы. Есть точки, опускаться с которых уже просто некуда. Абсолютный нуль, к примеру. Вот и настроение Ларта сейчас было именно таким.

Всю глубину своего заблуждения Ларт осознал сразу же, как только открыл дверь кабинета: паскудный киборг сидел на полу у окна в той же самой скрюченной позе, что и вчера, и точно так же прижимал обе ладони к низу живота. И полному ощущению дежавю мешало только его лицо, обращенное к Ларту и внешне вроде бы совершенно бесстрастное, но с запрятанной под гранит глумливой ухмылкой. Так могла бы смотреть лошадь из древнего анекдота: «Да, хозяин, ты привел меня к водопою. И что ты будешь делать теперь?»

И Ларт сорвался.

Наорал, хлопнул дверью, по коридору почти пробежал и бросился вверх по лестнице — даже секундное промедление в ожидании лифта могло закончиться еще одним взрывом, а какой-то частью сознания даже пребывающий на пике бешенства Ларт понимал, что потом ему будет стыдно. Не перед сволочной машиной, ей-то пофиг, — перед собой.

Но все равно ничего не мог с собою поделать

8. Ночь

Бонд по имени Сволочь

— Ты меня допек. Напросился, сволочь. Хочешь обоссаться? Вот прямо тут? В штаны? Прекрасно! Действуй. Сиди хоть до завтрашнего обеда, если тебе так нравится! Да хоть обосрись, мешать не буду, понял?! Только вот потом наступит самое интересное. Потому что потом ты, сволочь, все, что наделал, вычистишь. Языком! До блеска, понял?! До последней капли! Это приказ! И не смей переодеваться! Будешь весь день ходить как есть, чтобы все видели, какое ты вонючее ссыкло. Вот так. Понял? Это тоже приказ.

Бонд прокрутил запись еще раз, но лазейки так и не нашел. Приказ был однозначен и не позволял никаких вариативных трактовок. Встать он больше не пытался, хватило и первого раза. Конечно, к боли киборги относятся не так, как люди, но когда обнаружившая попытку нарушить прямой приказ программа скручивает тело мышечными имплантатами — это… неприятно. Очень. Настолько, что иногда может привести к остановке сердца. А это вовсе не та шутка, которую бонд хотел бы провернуть, тем более на самом себе. Это ведь получилась бы совсем не смешная шутка.

Понимал ли старший лейтенант, что именно он приказал?