СволочЪ (СИ)

Пора домой. Пока доедет, пока соберется — спать останется три часа от силы. Как киборгу. Да хорошо еще, если вообще уснется — перед плановыми операциями Ларт всегда спал плохо, поэтому больше любил неожиданные. Напряжение и риск те же самые, но только заранее не нервничаешь. Впрочем, сейчас вроде как риска никакого быть не должно. а значит. и нервов тоже…

Ларт сдернул с крючка куртку и прошел к двери, по пути выключив верхний свет и буркнув: «Отдыхай!» — в сторону ниши. Поймал себя на том, что хотел попрощаться менее формально, чем-то типа: «Ну, бывай, приятель!» — или даже пожелать спокойной ночи, но вовремя прикусил язык. Кто это тут совсем недавно рассуждал об умении правильно обращаться с техникой?

Вот-вот.

Скрипнула дверь, оглушительно, как всегда в ночной тишине. В коридоре горело лишь дежурное освещение — одна панель через три.

— Он врал.

Ларт замер в дверях. Обернулся. Киборг по-прежнему стоял в своей ячейке, тупо пялясь на стенку напротив. Словно манекен. Лицо каменное, губы не шевелятся.

Показалось?

— Он врал, — повторил киборг тихо, почти беззвучно, и медленно повернул голову в сторону двери. Не в сторону Ларта — того он словно бы и не видел. Просто к двери.

Ларт качнулся назад и аккуратно прикрыл за собой створку. Подошел к киборгу вплотную, уставился в стеклянные глаза, обычно светлые, но сейчас кажущиеся почти черными. Верхнее освещение он включать не стал, но и света заоконных реклам вполне хватало, чтобы удостовериться — Сволочь смотрит не на Ларта, а словно бы сквозь. Как и положено хорошему правильному киборгу, пока хозяин не обратился к нему с прямым приказанием или вопросом. И в таком контексте совершенно уж непонятным становилось странное ощущение, что нет тут ничего правильного — ни в этом конкретном киборге, ни в ситуации в целом.

Не включая света, Ларт вернулся к своему рабочему месту. По дороге зацепил стул для посетителей, поставил с другой стороны стола. Так, чтобы потенциальный посетитель сидел лицом к лицу с Лартом. Ну или не посетитель.

Сделал недвусмысленную отмашку рукой:

— Садись.

Обошел стол и устроился в привычном крутящемся кресле. Упер локти в столешницу, а подбородок — в сцепленные замком пальцы. И уставился в упор на киборга, по стойке смирно сидящего на стуле для посетителей — успел, совершенно бесшумно, пока Ларт к своему месту протискивался.

— Ты хотел что-то сказать? Я слушаю.

Киборг молчал. Глаза его снова посветлели — черт знает, то ли освещение легло иначе, то ли раньше просто зрачки были во всю радужку. Теперь глаза были обычными, такими же рыжими, как всегда. Ну, почти. По бледному лицу скользили огни уличных реклам — возможно, именно поэтому оно казалось куда более живым, чем днем. И даже испуганным.

Бред. Конечно же, бред.

— Почему он врал? Что его заставило? — Ларт говорил негромко и успокаивающе, скорее рассуждая сам с собой, чем действительно спрашивая. — Вряд ли ради денег… и близкими его тоже не шантажируют, не тот типаж… Капсула с ядом, да? Вшитая капсула, если завтра доблестные спасатели и не менее доблестные журналисты не прилетят — ее активируют, так? Наверняка ее не всякий сканер возьмет, эту капсулу, но ты же у нас супершпион, ты отсканировал, хороший мальчик. Отсканировал и ждал, что кто-нибудь тебя о ней спросит. А мы так и не спросили…

Стоп! Никаких обвинений, да и голос лучше сделать помягче, доброе слово — оно и машине приятно. А главное — убедить самого себя в том, что все сейчас происходящее — правильно, абсолютно правильно и нормально. Правильно настолько, что иначе и быть не может…

— Что же еще ты такого заметил и отсканировал, о чем мы тоже не спросили? Не дергайся, я не обвиняю, ты все сделал правильно. И тогда, и сейчас. Привлек мое внимание. Правильный киборг, хороший. Потому что выполнял основную функцию — защищать и беречь. Правильно? Правильно. Для полицейских она важнее любого приказа. Правильно? Правильно. Это не твоя ошибка. Ошибся я. Задавал неправильные вопросы — и получал неправильные ответы. А теперь попытаюсь задать правильный, хорошо? А ты постарайся ответить, даже если вопрос будет не очень корректным, хорошо? А теперь переходим к вопросу, прошу отметить, что это не ультимативный приказ, это скорее просьба с возможностью вариативных трактовок и вольных ответов, итак, вопрос — в чем именно заключалось его вранье?

«Как и когда ты это понял? Почему не сообщил сразу? Почему счел нужным сообщить сейчас?» — это сейчас неважно. Черт! Да это вообще не важно! Важно другое.

Они сидели в темной комнате и смотрели друг на друга через пустой стол. Стол, на котором больше не было кубка.