Сволочь [СИ]

— Бондик, а вот я тебе кофеечку! Со сливочками!

— Спасибо, мисс Элеонора, спасибо, мисс Стелси, вы очень…

Вдохнуть. Выдохнуть. Встать. Выйти.

Молча.

И никого по пути не убив. Даже дверью не хлопнув.

Когда терять нечего — прятаться тоже больше незачем. Ведь так?

Нет. Не так.

Это тебе терять уже нечего. Тебе и только тебе, не другим. А они все, в сущности, неплохие люди. Ну, для людей, конечно. Пока что они не уверены в том, что ты сорван. Что ты разумен и что-то там себе чувствуешь. Пока что они цепляются за надежду, что ты все-таки просто машина, не более. Ну раз уж ничего невозможно поделать. И им так будет легче — пока у них остается такая надежда, возможность думать именно так. Так они смогут не считать себя убийцами.

Не такой уж плохой выход — сделать под занавес нечто хорошее для хороших, в сущности, людей. Единственный достойный. Вот и не надо. Вот и молчи.

Все привыкли судить о сорванных по DEX'ам, их больше количественно, да и срывы у них… не то чтобы чаще, но куда зрелищнее. Та сорванная «шестерка», к примеру, которую бонду однажды довелось наблюдать в момент собственно срыва, походила на газонокосилку, пошедшую вразнос в мясной лавке. Стены в фарше, требуха на люстре, клубничный джем ползет по рельсам. От самой «шестерки» тогда тоже мало что осталось, дексхантеры опоздали самую малость.

Бондов срывает не так. И свидетелей этих срывов вы не найдете — не потому, что шпионы всегда подчищают следы и убирают слишком любопытных или просто оказавшихся в ненужное время в ненужном месте. Просто бондам хватает мозгов сорваться так, чтобы этого никто не увидел.

Бонды палятся на другом. Не на срывах — на том, что поверили. На том, что забыли простую истину: люди всего лишь люди. Всегда. И они всегда поступают по-человечески. Даже друг с другом. Но особенно — с теми, кого они людьми не считают. И ребята эти, коллеги так называемые… бывшие (уже бывшие, да), — они еще не самые скверные. Они вовсе даже неплохие, это-то и есть самое паршивое. Неплохие настолько, что так и подмывает забыть — они тоже люди. И этим все сказано.

Они подозревают, конечно, иначе не отводили бы глаза. Но — не уверены на все сто. Вот и хорошо. Вот и правильно. Вот и дальше пусть будут не уверены. Тебя завтра не станет, а им ведь с этим еще жить и жить.

Что же все-таки сработало триггером, Ларри? Поздно спрашивать, даже если бы бонд и решил поступить по-человечески, наплевав на других. Ты ушел. Правильно. Не надо подвергать искушению нечеловечность тех, кому нечего больше терять.

И все-таки — почему?

И почему ты так долго молчал, если понял давно, а ты ведь не дурак, Ларри, ты должен был понять почти сразу. И молчал. Долго. Так долго, что даже бонд тебе почти что поверил. Так что же тебя сорвало, Ларри, что послужило последней каплей? Что я такого сделал, что тебе оказалось проще написать докладную, чем просто сказать три коротких слова: «не делай так»? Три коротких слова, Ларри. В докладной слов наверняка было больше, намного больше, ты терпеть не можешь писать, но на этот раз не поленился.

Почему?

Времени ждать лифта не было.

По лестнице Ларт сбежал, так быстрее, проверено. Он буквально физически ощущал, как стремительно утекают сквозь пальцы секунды. Их так мало осталось, а сделать надо так много. Главное, чтобы ребята не опомнились не вовремя и не кинулись догонять.

Первую банку пива Ларт выхватил на ходу, в угловом автомате. И не столько выпил, сколько выплеснул, на лицо и на плечи. Волосам тоже досталось. Отлично, волосы хорошо хранят запах.

Еще две — в ларьке, врезав кулаком по стеклянной панели так, что та только чудом не разлетелась. Здесь не было общего терминала. Расплачиваться пришлось наличкой, следов в сети не останется. Зато живой свидетель. Живой и до усрачки испуганный, продавец только пискнул и нырнул под прилавок — то ли за упавшими монетками, то ли жать тревожную кнопку. Отлично. Этот точно запомнит.

Еще один автомат, тут по карте, отлично. Еще один след, еще две банки. Вскрыть, смять, заливая пеной пальцы, отшвырнуть. Последнюю полупустую сунул в карман куртки. Отлично. Время…

Он почти бежал. Флайером было бы быстрее, но не намного. Следы важнее. Флайер он отправил на ресторанную парковку автопилотом, удачно, что код был на быстром наборе. Удачно, что до «под-Ёлки» всего полтора квартала. Впрочем, нет. Удача тут ни при чем. Расчет. Эта забегаловка самая близкая. Значит, там и начнем отрываться.

Тем более что уж куда-куда, а «Под Ёлку» копов точно вызовут сразу, тянуть не будут. Вот и славно. Да и добираться им от участка минуты три, не более. Как раз хватит. Время, время, черт бы его побрал…

Еще один автомат. Еще один след. Пиво? А, нет. Тут есть кое-что и покрепче.

Отлично.

— Ну что ты сидишь! Надо же что-то делать!