Сволочи

Превосходно владеющих «удавкой» — стальным тросиком в полметра с деревянными ручками, который сзади мгновенно накидывается на шею взрослого и сильного инструктора, а второй мальчишка, как молния, подкатывается инструктору под ноги, и уже вдвоем они «приканчивают» упавшего и полузадушенного здоровенного мужика «ножом» в считанные секунды!..

...А как Тяпа и Маэстро бросают тяжелый нож! Так, что он почти на треть входит в двухдюймовую доску с человеческим силуэтом!..

Но лучше всех управляется с ножом Котька-художник...

Подняв руки вверх — «сдаваясь», он на мгновение опускает одну руку за воротник куртки, и оттуда,| из-за спины, молниеносно вылетает беспощадный клинок!..

У Котьки вообще нож вылетает отовсюду — из высокого горного ботинка при, казалось бы, «случайном» наклоне...

...из рукава, от бедра, из-за пазухи...

И каждый раз настолько точно в цель, что это становится уже похожим на цирковой номер.

А как Котька бросает свою «закидуху» — альпийскую веревку с грузом на конце!.. Не успеваешь моргнуть глазом, как «закидуха» со свистом раскручивается в воздухе, в сотые доли секунды обвивается вокруг ног взрослого, тренированного и дипломированного специалиста по всем видам убийств, и тот падает как подкошенный.

Ноги спеленуты, удар головой или лицом о каменистый грунт... Остальное — «ликвидация» — уже дело отточенной техники двух любых других пацанов!

Очень страшно, когда даже небольшой пацан с ножом в зубах прыгает с пятиметровой высоты скальной стены на «случайно» проходящего внизу тренера или инструктора... Тут уже никакого спасения от этого пацана нет!

...А в тире — короткая очередь, моментальный откат в сторону! И снова короткая очередь... И снова откат.

Падает одна мишень, вторая... Третья даже не шелохнулась!..

— Не целься в голову! Не рискуй, засранец!!! Пока будешь стараться попасть в голову — засекут, как зайчика!.. Нету у тебя еще такого опыта!.. Бей в живот, в грудь — все равно вырубишь!.. И сам цел останешься...

Тяпа и Котька-художник уже отстрелялись. Сидят неподалеку от тира за щитовым бараком — грязные, мокрые, расхристанные... На коленях — «шмайсеры», из-под курток торчат пистолеты.

Тяпа достает из-за пазухи большое красное яблоко. Вытаскивает из ножен, вшитых в камуфляжную брючину, боевой нож.

Разрезает яблоко пополам, прячет нож и протягивает Котьке половинку...

Котька вгрызается в яблоко, спрашивает:

— Откуда?

— От верблюда, — отвечает Тяпа.

— А верблюда зовут дядя Паша, да?..

...На снежном склоне, на слаломной трассе и трассе скоростного спуска, в окружении группы пацанов на горных лыжах тренер-горнолыжник потрясает сломанной лыжей и орет благим матом:

— Вам, говноедам, доверили такой инвентарь, о котором мы на первенствах Советского Союза только мечтать могли! А вы, сукины дети, за две недели четвертую пару в щепки!.. И каких лыж?! Клееных, нержавейкой окантованных, с «Кандахарами» — креплениями последней модели... Да была бы моя воля, я за эти лыжи вас бы всех к стенке поставил!!!

— Перетопчешься, — говорит кто-то из пацанов.

— Что ты сказал?! — в ярости закричал тренер.

— Что слышал. Мало вы в тридцать седьмом к стенке ставили...

— Это ты откуда же про «тридцать седьмой» выкопал?!

— Я что, с облака упал или через жопу на свет вылез?

— Ты как со мной разговариваешь, сволочь?! — И тренер лихорадочно попытался достать пистолет.

Но кто-то тут же приставил к его горлу острие лыжной палки:

— Ты пушку-то не лапай, Витя. А то тебя здесь найдут только тогда, когда снег растает. Понял?

Другой пацан залез под куртку инструктору, вытащил из кобуры его пистолет, выщелкнул обойму, передернул кожух, чтобы патрон в стволе не остался, спустил курок и отдал пистолет инструктору:

— Держи, Витя. Не потеряй, а то сам у стенки окажешься.

Размахнулся и далеко забросил в снег обойму с патронами:

— От греха подальше. Чтобы тебе, Витя, всякая херня в голову не лезла. Давай лучше заниматься, а, Витя?..

— Говори, если что не так. Мы разве против? — миролюбиво говорит другой пацан.

— Мы ж не нарочно их ломаем, Виктор Иваныч. Чесслово...

— Вот у меня лично — «Христиания» ну никак не получается! — говорит третий. — Не могу в поворот войти, и все...

Виктор Иванович растерянно застегивает кобуру с бесполезным пистолетом и мрачно соглашается:

— Ну хорошо... Еще раз попытаемся войти в поворот, как можно более агрессивно!.. Пошли все вместе!.. За мной... Следите, как я буду переносить вес тела на опорную лыжу!.. Короче — делай, как я!..

И вся компания срывается со склона вниз по уже накатанному снежному насту...

— Йе-ех, мамочка роди меня обратно!.. — восторженно вопит кто-то на бешеной скорости.

* * *

УТРО. «ЗАКРЫТЫЙ» АЭРОДРОМ НКВД

На парашютные прыжки возили «восьмерками». На специально приходящем «додже-три четверти». Тоже с фургоном и тоже без окон, как и в белом ЗИС-5 «Казплодовощторга»...

В «додж» помещались «восьмерка» пацанов, два инструктора и сам полковник Вишневецкий. Он и сидел за рулем.

На полу кузовка между откидными скамейками — чехлы с оружием, амуницией, рациями, переговорными устройствами ПУ-7.