Сволочи (СИ)

Сегодня мы снимали сцену на кладбище. По сценарию, Амэлия приходит на могилу к Нейтану, которого играл покойный Лорен, и рассказывает ему о своей жизни. Если честно, я не понимала, как все могут спокойно снимать дальше после несчастного случая. Я думала, что сериал закроют, перестанут показывать, отложат, так сказать, в дальний ящик на неопределенное время… Но режиссёр продолжал снимать серии и командовать группой, как ни в чём не бывало. Да, может, некоторые уже забыли, но я не могла выкинуть из головы Лорена. Передо мной до сих пор стояла та ужасная картина убийства: протянутая мною рука, дырка во лбу напарника, его испуганные глаза и тот оглушительный выстрел, который прорезал мне слух в то мгновенье.

Наша группа шла по кладбищу. Сегодня выдался довольно пасмурный день: кучевые тучи заволокли собой небо, и уже несколько часов подряд стеной шёл ливень. Мне думалось, что под таким дождём мы не станем снимать: аппаратура намокнет, члены группы заболеют… Но режиссёр сказал, что ливень будет в картине дополнительным элементом: так будет куда драматичнее.

Мы добрались до выдуманной могилы Нейтона, и операторы стали расставлять камеры. Я стояла, укутавшись в плащ, и озиралась по сторонам. Мне уже порядком надоело ждать, и я решила пройтись. Но когда обошла одну из могил, замерла на месте. Я увидела своих родителей. В горле пересохло, конечности онемели, я не могла двинуться с места, настолько эта встреча была неожиданной.

Мама и папа, кажется, меня не видели. Она плакала, а отец утешал её. Через пару минут они собрались и ушли, а я, не сумев перебороть любопытство, подошла к могиле. Ноги подкосились, и я упала на колени. На плите была прибита моя фотография: здесь мне было всего лет восемнадцать. Ниже была подпись: «Мэдисон Джена Паккет. 1989-2007».

Я зажала рот рукой и тихо заплакала. Слёзы смешались с дождём, и я почувствовала солёный привкус во рту. В груди бились разные чувства, а мысли просто спутались в один тугой комок. Значит, родители действительно считают, что я умерла. Но как?! Я жива! Неужели они меня не узнали? Я вообще не понимала, в чём тут дело, кто постарался сделать так, чтобы родители думали, что меня больше нет в живых… Я просто сидела и плакала, обессилив от такого поворота судьбы.

Я лежала на кровати, угрюмо пялясь в потолок. Лимонник сидел рядом в кресле и качал головой.

– Мэд, я пиццу заказал. Будешь?

– Я ничего не хочу.

– Тебе нужно поесть, – басил он, пытаясь смягчить тон, но мало что получалось. – Ты же со вчерашнего вечера ничего не ела…

В ответ я вздохнула. В дверь позвонили, от чего я вздрогнула.

– Иди открывай, – ухмыльнулся Дрейк.

– Почему я?

– Это твой дом.

Я с недовольством вздохнула и встала с кровати. Голова тут же закружилась, перед глазами запрыгали чёртики. Я спустилась вниз, и Лимонник потопал за мной: мало ли? Может, там, за дверью, фанаты стоят?

Я, глянув в глазок, открыла дверь. На пороге стояла девушка, одетая в красную униформу. В руках она держала две коробки с пиццой, а на лице блистала широкая улыбка.

– Две пиццы, одна с грибами, другая – с солями. Распишитесь вот тут.

Я молча подписалась на маленьком листе бумаги и приняла в руки две коробки. Я уже хотела закрыть дверь, как курьер выставила руку вперёд.

– Мэдисон? – спросила девушка, нахмурив брови. – Паккет? Это правда ты?

Лимонник выступил вперёд, но я придержала его и спросила:

– Разве мы знакомы?

– Ты меня не помнишь? Мы ведь вместе ходили на испанский. Меня зовут Джесика Кеннеди.

Мои губы тронула лёгкая улыбка. Да, я вспомнила Джесику. Все, исключительно все ребята из класса испанского смеялись надо мной. Но не Джес. Иногда она даже заступалась за меня, порой мы ходили домой вместе. Кажется, это был ближайший мне человек в этом городе…

– Проходи. – Я кивнула в сторону кухни.

Джесика покорно зашла в дом и сняла красную кепку. Дрейк глянул на меня, выгнув бровь, но я прошептала:

– Всё в порядке. Это – моя подруга.

Я положила две коробки на кухонную тумбу и посмотрела на Джес. Девушка улыбалась.

– Я просто поверить не могу, что это ты, Мэдс. Я недавно твой сериал по телевизору увидела… Я сразу узнала тебя, честно. Теперь у меня ощущение, что я говорю со знаменитостью.

– Перестань, – улыбнулась я и поставила чайник.

Да, карьера актрисы изменила меня, и, я думаю, в лучшую сторону. Я перестала быть застенчивой, поверила в себя, сняла, наконец, эти очки, из-за которых получила прозвище «Гарри Поттер», но могу сказать, что постоянная занятость сделала из меня раздражительную особу. Иногда я срывалась, была чересур грубой с людьми… Но постепенно я стала избавляться от этой черты характера.

Мы провели за беседой весь вечер. Я даже нисколько не устала от Джесики, и, кажется, она тоже. Когда настала полночь, гостья засобиралась домой, но я предложила переночевать у меня. Джесика сначала расплылась в улыбке, потом всё-таки согласилась. За этот вечер она пару раз называла меня «кикиморой Мэд», но я на это нисколько не обиделась. Это прозвище, скорее, напоминало мне о моём прошлом и даже прибавляло силы. На такое не стоит обижаться.