Сволочи (СИ)

– Конечно, конечно. Заходите, прошу.

Паккет шатающейся от волнения походкой ступила за порог. В ноздри забился запах, который постоянно царил у них дома: какой-то смешанный с мужскими и женскими духами, с запахом различной еды… Мэдисон, улыбнувшись, прошла в гостиную. Отец посмотрел на неё и упал на диван. Он, кажется, вспомнил «самозванку», но говорить ничего не стал. Мэдисон, смущённо отведя взгляд, присела на краешек кресла.

– Может, чаю? – вежливым тоном спросила женщина, возникнув рядом с девушкой.

– Нет, присядьте, пожалуйста.

Мать послушно села на противоположное кресло; Мэдисон достала из своей сумки планшет с бумагами, который по счастливой случайности прихватила с собой, и деловым взглядом посмотрела на родителей. Ей было чертовски неприятно выдавать себя за другую, сидя здесь, перед своими мамой и папой, но раз она начала играть этот спектакль, придётся и уйти только под занавес.

– Вы уж простите, что вам пришлось приехать к нам домой… Поймите, здоровье не позволяет.

– Ладно, давайте начнём. За какое происшествие вы хотите, чтобы вам возместили убытки?

– Пожар, – спокойно ответил отец. – Недавно у нас загорелся телевизор, который был застрахован… Вместе с ним сгорел ковёр, который достался моей жене по наследству, и, полагаю, он должен недёшево нам выйти.

– Да, – Мэдисон кивнула и для вида чирикнула что-то на бумаге. – Можно поинтересоваться причиной пожара?

– Не затушенная свеча.

– У вас был праздник?

– Нельзя назвать эту дату праздником, – грустно улыбнулась миссис Паккет и, посмотрев на девушку, вздохнула. – Тогда было ровно пять лет с того, как погибла наша дочь…

Мэдисон закусила губу и почувствовала, как сердце забилось где-то в горле.

– Простите… может, я лезу не в своё дело… Сколько ей было?

– Всего восемнадцать, – со слезами на глазах продолжала рассказывать женщина. – Она никому ничего не сказала, ушла из дома… Мы тогда с ней поссорились, ну сами понимаете… Переходный возраст и всё такое… Потом к нам пришла её бывшая одноклассница и сказала, что нашу маленькую Мэдс сбила машина, представляете? Удар был настолько сильным, что мы даже не смогли опознать тело! Похороны прошли с закрытым гробом, я помню тот день так, как будто это было вчера…

Мать утёрла слёзы краешком своего застиранного халата и, посмотрев на дочь хрустальными глазами, произнесла:

– Простите, я наговорила лишнего…

– Нет, что вы, – дрожащим голосом прервала её Мэдисон. – Я… Всё хорошо. Ну, вернёмся к страхованию. Сколько вы намереваетесь получить?

– Около трёх тысяч долларов, – ответил отец, видя, что его супруга не в состоянии ответить.

– Хорошо, я передам это своим коллегам. Спасибо, я думаю, мне пора возвращаться в кампанию.

– Это всё? – недоверчиво спросил мистер Паккет.

– Ну да, – испугавшись, ответила Мэдисон. – Скоро прибудет мой коллега и выпишет вам чек на три тысячи долларов. Простите, мне пора.

На ватных ногах она проследовала к выходу. Отец проводил её до двери, а когда она остановилась на крыльце, он прикрыл за собой дверь и прошептал:

– Не смей сюда больше являться, слышишь?!

Она, застыв в неподвижности, промолчала. Он, сердито прошипев что-то, захлопнул дверь. Мэдисон поплелась к машине Лимонника, не видя перед собой дороги. Слёзы застелили глаза, а ноги, как и руки, дрожали. Она молча села на заднее сиденье и, заранее извинившись перед Дрейком, громко зарыдала. Кто? Кто был той одноклассницей, что сказала родителям о её смерти? У кого хватило ума до этого? В глубине души Мэдисон всплыл образ Алисы, но она не знала наверняка. Тогда чьё же тело лежит в гробе, под той каменной плитой на кладбище? У неё было много вопросов, на которые, кажется, не было ответа…

Дрейк, не проронив ни единого слова, довёз её до дома, помог благополучно добраться до спальни, а сам отправился домой к своей жене и сыну, которые давно ждали Лимонника к ужину.

Мэдисон просидела у себя в спальне на кровати около часа, размышляя над многими вещами. Звонить было некому: Арнольд уехал ещё вчера в гости к своей сестре, которая живёт в соседнем городе; Лимонник укатил домой и вернётся, наверное, только утром… Мэдисон, недолго думая, взяла телефон и спешно набрала номер Джеймса.

– Слушаю, – произнёс в трубку Маслоу, зажимая левое ухо рукой.

– Привет. Я не отвлекаю?

Джеймс окинул взглядом пьяных в стельку друзей, которые сидели за столом в кухне Маслоу и шумели так, что почти не слышали друг друга, и, вздохнув, вышел в коридор.

– Нет, Мэдисон. Для тебя я всегда свободен.

– Можно я приеду?

– М… Конечно! Что-то случилось?

– В какой-то степени да. Я не могу сидеть одна в четырёх стенах, мне тишина на уши давит. Ну так? Я приезжаю?

– Да, – уверенно ответил Маслоу. – Я жду.

Джеймс кинул телефон на тумбу и вернулся в кухню.

– Хэй, налей мне ещё, – попросил Хендерсон, двигая пустой бокал под пиво. – Я хочу ещё.

– Может, хватит? – усмехнулся Маслоу, открыв холодильник.

Логан не ответил. Хозяин дома до краёв наполнил кружку друга, а сам сел напротив. Джеймс был самым трезвым из них, ибо после этой гулянки он намеревался развезсти друзей по домам. Но, кажется, они собирались тут ночевать…