СВР. Из жизни разведчиков

Сэм взял большое шило с игольным ушком на конце, ловко вдел в него резиновый жгут, обмакнул в какой-то вязкий состав и все это всадил в разрез на шине. Остатки срезал обычным сапожным ножом. Пока ту же операцию он проводил и с другим колесом, первое уже было наполнено воздухом из компрессора. Через пять минут (по понятным причинам я все время поглядывал на часы) оба колеса были готовы.

Сэм категорически отказался от оплаты и послал своего помощника для установки колес на место:

— Вы все равно будете проезжать мимо нас, не забудьте его в лесу, — попросил он Джесси.

Наших дам мы нашли спокойно беседующими на разные мирские темы, которых женщинам, даже не очень давно знакомым, не занимать. Дочь безмятежно спала в машине — она приспособилась при поездках на большие расстояния брать с собой плед и подушку.

Минут через десять мы снова прощались с нашими милыми старичками, и на этот раз навсегда.

За годы заграничной жизни мы встречали множество добрых и отзывчивых людей, но особую благодарность по сей день испытываем к Хелен и Джесси.

* * *

Направляясь через несколько дней в Ирландию, с которой в те времена не было дипломатических отношений, я зашел в наше консульство для выполнения некоторых формальностей. Там я поделился впечатлениями о рождественской поездке и озадачившем меня поведении странных личностей.

— Как, в Рождество вы выезжали за город, да еще в лес? — вдруг возмутился консульский работник. — Вы же знаете, что местная полиция ведет поиски какого-то маньяка, убившего уже многих женщин, и именно в этом районе! Полиция несколько раз предупреждала, чтобы ни один человек из советского посольства не выезжал за пределы Большого Лондона, потому что не может гарантировать их безопасность. Вот они вам и прокололи шины за нарушение этой договоренности.

— Но, во-первых, я не являюсь сотрудником посольства, во-вторых, почему же они, зная об опасности, сделали все, чтобы оставить нас одних ночью в глухом лесу; в-третьих, и это главное, большое вам спасибо за очень своевременное предупреждение.

* * *

На такой ироничной ноте я закончил этот маленький рассказ в далеком, если мне не изменяет память, 1972 году, когда любое упоминание о причастности к внешней разведке расценивалось, как разглашение государственной тайны.

Что же в действительности происходило за кулисами того неприметного семейного праздника и при чем здесь рождественская индейка?

Хочу, однако, прежде всего заверить, что в сказанном о милых старичках — Хелен и Джесси — нет никакой выдумки, и я по сей день храню о них самую искреннюю, даже трепетную память.

Но сейчас я начал бы повествование немного иначе.

В Лондон меня направили в июне 1961 года, вскоре после ареста английской контрразведкой руководителя нашей нелегальной резидентуры Гордона Лонсдейла и его помощников. В «Олд Бейли» — мрачном старинном здании с позеленевшей бронзовой Фемидой над порталом еще шел над ними шумный процесс, приковывавший внимание информационных агентств всего мира. Центр с беспокойством следил за его ходом и вся собранная нами информация немедленно направлялась в Москву.

Работая до выезда в командировку в службе нелегальной разведки, я вел общее досье по Великобритании и несколько отдельных подборок на работавших там нелегалов и агентов. Дело Лонсдейла — он значился у нас под псевдонимом «Бен» — как особо важное вел более опытный сотрудник. Прямого отношения я к нему никогда не имел. Но поскольку провал произошел на «подведомственной» мне территории, служебное взыскание меня не обошло.

Срочно проведенная дополнительная проверка заметных слабостей у действующих в Англии наших боевых коллег не выявила и они продолжали трудиться, усилив, естественно, контроль за складывающейся вокруг них обстановкой.

Некоторое беспокойство вызывала лишь чета «Курских», имевших, как и «Бен», канадские паспорта. Документы настоящие, вполне надежные, но канадский флаг не мог не привлечь внимания искушенных британских спецслужб. Сами «Курские», однако, никакого беспокойства не проявляли, чувствовали себя вполне уверенно и ничего подозрительного не отмечали.

Прошло несколько месяцев, жизнь возвратилась в обычную, рутинную, если к разведке этот эпитет вообще применим, колею и фамилия Лонсдейла исчезла с газетных страниц.

Обеспечение деятельности нашей нелегальной сети в Англии и Ирландии было моим основным занятием в период командировки, и как каждый разведчик, я постоянно высматривал места, пригодные для конспиративных встреч, тайниковых операций и самых разнообразных сигналов. Их подробное описание направлялось в Центр.

Одним из таких удобных мест и был неприметный, затерявшийся в лесной глуши тихий ресторанчик. Поблизости я подобрал и тайник.

В самый канун Рождества от «Курских» поступил тревожный, но все-таки ожидавшийся сигнал о возникшей опасности. Я его срочно переправил в Москву с предложением провести с ними встречу для выяснения обеспокоивших их обстоятельств.