СВР. Из жизни разведчиков

Простившись с Хелен, Джесси и юным помощником Сэма Торнхилла, ловко поставившим оба починенных колеса, мы отъехали от ресторана и остановились у развилки нескольких лесных дорог. В сгущающихся сумерках через зеркальце я наблюдал, как неподалеку, на другой дороге остановилась неброская автомашина. Из нее вышел мужчина в светлом плаще, неторопливо закурил, обменялся несколькими фразами с сидевшей внутри спутницей и, снова сев за руль, свернул на одну из боковых дорог. На том месте, где только что стояла эта машина, у бордюрного камня осталась разорванная пополам пачка из-под сигарет «Кэмэл». Это означало, что «Курские» стали обладателями новых загранпаспортов!

На городской квартире одного из наших сотрудников с нетерпением меня дожидался резидент. Он осунулся и еще больше поседел за эти несколько часов.

— Ты видел наружку?

— Видел, Михаил Иваныч, видел, причем еще до выезда из города…

— Ну и…

Выслушав доклад, резидент философски заметил:

— Все-то ты сделал правильно, но задницу все равно набьют. И защищать тебя не стану, попортил же ты мне кровушки…

Чутье резидента не подвело. Набили. Но когда «Курские» благополучно осели в другой стране и начали активную работу, Центр прислал мне поздравление с невеликой, но все-таки правительственной наградой.

После проведения тайниковой операции, в тот же вечер, мы с женой навестили одного из местных друзей. Узнав, что днем мы обедали в загородном ресторане, он полюбопытствовал:

— Конечно же, ваш обед не обошелся без нашей традиционной рождественской индейки? Как она вам показалась?

Я непроизвольно вздрогнул. — Поначалу мне показалось, что она здорово подгорела, но к счастью, все обошлось.

Английский друг как-то странно на меня поглядел.

Маркиз Делафар — агент с Лубянки Олег Капчинский

Глава I. МАРКИЗ ИЗ ВЧК

События развивались стремительно.

В ночь с 15 на 16 ноября 1918 года союзный флот в составе 10 линейных кораблей, 9 крейсеров и 10 миноносцев под командованием французского вице-адмирала Амета вошел в Черное море.

28 ноября в Одессу вступил эшелон сербских войск, затем корпус польских легионеров, сформированный Деникиным в Екатеринодаре, а через несколько дней в город начали прибывать солдаты Антанты.

Генерал-губернатором Одессы Деникин назначил генерала Гришина-Алмазова, иностранным экспедиционным корпусом командовал французский генерал д'Ансельм.

Из инструкции агенту «Шарлю», заброшенному ВЧК в занятый интервентами город:

«1. Используя старую легенду и переданные выходы на Одессу („Мирограф“ и „Калэ“), а также рекомендацию Виллема, внедриться в одно из штабных учреждений поближе к главному французскому командованию.

2. Установить изнутри стратегические намерения союзников, их конечную цель, территориальные притязания. Соотношение сил французов, англичан, добровольцев, петлюровцев, галичан. Взаимовлияние. Разведки, контрразведки.

3. Выяснить все возможные пути невоенного прекращения интервенции. Тайные пружины, которые могли бы повлиять на быстрый ее исход с территории Юга. Никаких активных мероприятий в этом направлении до согласования с нами не проводить. Активно задействовать второй и третий каналы».

* * *

К весне 1918 года Москва начала оживать.

Как-то незаметно жизнь входила в привычное русло.

Заработали магазины, кафе, небольшие рестораны, чайные.

Возрождалась знаменитая охотнорядская торговля: прежние хозяева открывали по утрам лавки и палатки, стелился густой запах мяса, птицы, рыбы, квашеной капусты.

Вдоль рядов, как и в былые времена, разгуливали охотнорядские молодцы — мясники и приказчики, крепкие парни с ухмыляющимися презрительными физиономиями, золотой фонд московской жандармерии, погромщики, люто ненавидевшие новую власть.

Одним из первых вновь открылось, засверкало полированными стеклами витрин респектабельное кафе «Бом» — на Тверской, 37.

Основал это кафе, отойдя от артистических дел, известный музыкальный клоун-эксцентрик Бом, поляк Станевский, приветливый импозантный мужчина, встречавший у входа своих постоянных посетителей — видных московских писателей, артистов, адвокатов.

Польки-официантки в накрахмаленных кружевных наколках и передниках бесшумно сновали между столиками под зорким взглядом хозяина кафе.