Сввпсу-"Ю". Часть 2 (СИ)

Утро встретило нас непроходящим чувством жажды. Один из вчерашних "пробитых", мирно спал в натянутом прямо над печкой гамаке, а второй тщетно искал второй ботинок, стоя одной ногой в носке, среди мусора и щепок, и бестолково тыкаясь в куче снаряжения. Вчерашние девки, по всей видимости, выпали в осадок и больше не появлялись. Не мудрено... После такого-то... Ильдар с матюками растолкал нас в половину шестого утра и сказал, чтобы мы сворачивали наш временный лагерь. Было немного лениво, но ничего не поделаешь, пришлось собираться. Нам сегодня предстояло подняться немного выше - на Ангарский перевал и встать там лагерем на так называемых "Полянах МАН".

С трудом поднявшись и, приглушенно матюкаясь, упаковав свои вещи в рюкзаки, мы свернули палатки, снова вышли на большую дорогу, где погрузились в троллейбус и выдвинулись в сторону Перевала. На сей раз обошлось без еврейских анекдотов. И без анекдотов вообще. Мы пребывали не совсем в том состоянии. Нам - поспать бы... А анекдоты будут потом.

А пока - троллейбус достиг отметки высоты в 752 метра и остановился. Ангарский перевал. Выбросив свои рюкзаки через заднюю дверь троллейбуса и, сказав "У-у-у-у-бля...", поежившись от утреннего холода, мы пошли вверх по хорошей грунтовой дороге, в направлении скалы "Козырек", неприступным бастионом возвышавшейся над дорогой. Где-то там, под ней, нас ждал новый привал на полянах МАН и новые приключения.

Уйдя с трассы, мы в скором времени прошли мимо памятника первым строителям дороги между Симферополем и Алуштой и постепенно углубились в лес. Поздно утром, или рано днем, мы наконец, были на месте. Поляны эти достаточно обширны, но вот беда - источников воды - раз, два и обчелся! К тому же и расположены на довольно крутом склоне. Стали искать место для палаток. Возле чахлого родника - гиблое дело. Во-первых, грязно и все вокруг истоптано, а во-вторых, тьма народу, как стоящего лагерем, так и шарахающегося вокруг. М-да... Весело. Праздники, ничего не поделаешь, турьё со всего Крыма съехалось содержательно время провести.

Обошли поляны с правой стороны. Вся нижняя их часть - сплошной туристический притон - палатки... палатки... палатки... Кто-то готовит еду, кто-то копается в своих вещах, чьи-то ноги в драных шерстяных носках, торчат из палатки. Мы на этом празднике жизни явно лишние. Нам милее тишина, запах леса и дым костра. Пошли вверх. До воды конечно, далековато, но уже попросторнее. Скала "Козырек" нависает уже практически над нами, склон становится все круче.

Нашли более-менее пологую площадку, на ней уже стояли две палатки. Жильцов пока не видно, но все уже замотались - "Все, ну их всех во п.зду! Отсюда больше никуда не пойдем!" Кого именно - не сказали, всех - да и ладно. На карте, под самой скалой были обозначены какие-то кошары, но не факт, что они вообще уцелели за время, прошедшее с даты проведенной топосъемки. Да и лезть, однако, было довольно круто.

Попадали на площадке прямо в жухлую, прошлогоднюю траву, перекурили, перевели дух. Разбили палатки, стали обживаться. Двое ушли за водой, все остальные пошли вверх по склону за дровами. Вид с нашего места открывался совсем неплохой. Громадина Чатыр-Дага виднелась в аккурат напротив, на востоке, представая перед нами совершенно в непривычном виде. На юг уходили склоны южного Демерджи, 1239 метров, с его Долиной Привидений, а еще дальше, теряясь в дымке, лежала Алушта и море... Эх, туда бы сейчас, да еще не сезон... Море еще холодное. На севере вид замыкал небольшой купол "Лысого Ивана", обозначенного на топографической карте как Пахкал-Кая, 1131 метр над уровнем моря. Наконец-то узнал, как он называется на самом деле.

Пока мы занимались обустройством, со стебом, матюками и прибаутками, в палатках наших соседей произошло шевеление и из-под полы выглянула, рассматривая нас, сонная рожа. Оказывается спали они! Видать не так давно сами сюда пришли, поставили палатки и завалились с устатку спать. А тут мы такие нарисовались. Доброе утро! Точнее - день, но это в данный момент это было не принципиально. Сказано - утро, значит - утро!

Во второй палатке тоже зашевелились. Полы распахнулись и на свет божий появились два создания - мужского пола, представлявший из себя типичного тощего ботаника в очках с толстыми стеклами, такого, как его рисуют в книжках и его подружка, знойная женщина, мечта поэта, как сказали о такой личности Ильф и Петров. Арбузные груди под тельняшкой и пронзительный взгляд завершали композицию. Мастерка спортивного костюма даже не пыталась их удерживать и они рвались на свободу.