Сввпсу-"Ю". Часть 2 (СИ)

"Я кажется начинаю вспоминать, где я тебя встречал!" - вдруг выдал курсант, - "Более того, я видел там тебя не один раз!" Красивая особа уже начинала постепенно впадать в транс, уже в свою очередь, вспоминая, что они действительно, могли видеться. Причем, со слов этого нахального курсанта - неоднократно. "Да... я кажется что-то такое припоминаю..." - протянула она. "Все! Я вспомнил, где я тебя видел!" - вдруг заорал курсант. "Где?" - вопросительно поглядела на него ОНА. "Вспомнил!" - снова заорал ОН, - "На банке с тушенкой!" Занавес...

Ничего не вижу, ничего не слышу!

(Импровизация в троллейбусе N6)

Тщится в буднях трудовых народ.

Грешник падший грезит индульгенцией.

Падает вниз маслом бутерброд,

А культура -- вниз интеллигенцией...

(Леонид Авербух)

Чем опасна импровизация, скажу я Вам - это тем, что ты сам не знаешь, что и когда выкинешь и какие от этого, могут быть последствия. Ехали мы как-то втроем, в центр Симферополя в троллейбусе. Мы - это я и два Костика, Попов и Барсуков. Народу в салон уже поднабилось достаточно. Костя, который Барсуков, стоял, с головой погрузившись в мир внутренних переживаний, а нам с Поповым захотелось вдруг постебаться над массами, правда, мы еще сами не знали, каким образом.

Мы с Костей действительно нашли друг друга в этом нелегком деле. Например, стоя в салоне автобуса, или троллейбуса, сделав несчастные лица, начинали надрывно кашлять над ухом у какой-нибудь бабки, которая потом пробовала уступить нам место из жалости. Однажды, за наши проделки, нам чуть было не подпортили прически и изображения. Мы ехали откуда-то с Москольца на "Куйбышатник". Не помню уже, что мы там делали, но - ехали. Оттуда. На "Куйбышатник". Троллейбус был двухдверный, видимо в троллейбусном парке, за неимением троллейбусов трехдверных, городских, на маршрут выдали предназначавшийся для междугородных перевозок.

Итак, мы подъезжали и стали готовиться к выходу. Проход между сиденьями узкий. Спросили у стоявшего впереди мужика - "Вы будете выходить?" Он утвердительно кивнул. Встали на выход - из передней двери. На остановке - толпа. Мы выходим последние. Костян еще из салона - "Посадки нет, троллейбус идет в парк!" "Ах ты ж, ёпт..." - передние остались

стоять на остановке, задние зашли в салон и уехали. Услышав маты за спиной, дружно пришли к выводу, что нужно увеличивать темп, пока не пострадали. Вот так иногда забавлялись.

И вот, снова мы в троллейбусе и едем в центр. Барсук в своих мыслях, а мы снова готовы исполнять. Хоть что. Вспомнили о большом количестве глухонемых на Симферопольской мебельной фабрике, занятых на шумном производстве. Они ходили по территории и беззвучно беседовали между собой. Но иногда они начинали ругаться между собой и тогда ветер от размахивавших рук поднимал пыль с асфальта, под восторженные замечания Кости - "Во орут! Оглохнуть можно!"

Вспомнив, стали изображать глухонемых уже из себя, размахивая пальцами и изображая артикуляцию под сочувственные возгласы сердобольных бабушек о том, что - "Вот ребята... такие молодые и глухонемые... несчастные..." Несчастные в это время, как могли, сдерживали себя, чтобы не заржать в голос. В окружении такого количества сочувствующих, вдохновение пришло само собой. Мы уже и сами начинали понимать, что говорим друг другу языком жестов. А говорили мы примерно следующее - "Придурок, пора двигаться к выходу и выходить, пока нас не вычислили и не выкинули отсюда!"

Как назло, в момент наивысшего нашего вдохновения, Барсук вышел из своего внутреннего мира в мир внешний и решил обратиться к нам, чтобы узнать, который сейчас час и не опаздываем ли мы. "Пацаны, сколько время?" - спросил Костян, глядя на нас. Попов, встав к нему в пол-оборота и не переставая жестикулировать, рассказывая что-то непонятное мне, сквозь зубы процедил, закрывая рот ладошкой - "Барсук, отъ.бись!" Костян на какое-то время успокоился, однако - ненадолго. Видимо потребность в знании времени была непреодолимой, а может быть, тяга к импровизации передалась от нас и к нему.

Мы продолжали нашу тихую, но в то же время, довольно эмоциональную беседу, как Барсукова снова придолбило узнать время. "Пацаны, сколько время?" - спросил Костян уже немного громче, глядя в упор на нас. Тут уж не сделаешь вида, что говорят не нам. Попов сделав страшное лицо, снова, не прерывая своей жестикуляции и закрыв рот ладошкой, процедил - "Барсук, отъ.бись!"