Sweet dreams (СИ)

Милли очнулась в кровати в палате, медицинский прибор измерял её пульс, а в вену была вставлена капельница. Она чувствовала себя очень… тяжело, как будто накануне у неё была большая вечеринка, она безбожно напилась и вот открыла глаза уже здесь. Хотя, наверное, это ощущение было даже хуже, чем самое серьёзное похмелье. Да и дело явно не в том, что она пила. Наоборот, Браун пила очень мало, зачастую попросту отказываясь от предложенного ей алкоголя, потому что ей ещё не было двадцати одного года, но иногда получалось так, что она ходила куда-то со своими друзьями и выпивала что-то вроде коктейля или водки с соком, хотя прекрасно знала, что если она возьмёт на грудь хоть на грамм больше, то это будет катастрофа, поэтому предпочитала избегать подобного. Но прошлой ночью она, вероятно, перепробовала все виды алкоголя в баре, раз она так себя чувствует.

… Ладно, Милли прекрасно знала, что это не так, потому что в её голове были смутные воспоминания о том, как она ворует таблетки, как глотает их в слишком большом количестве, как искусственно провоцирует рвоту, чтобы очистить желудок. Видимо, всё же не до конца. А ведь ей казалось, что она идёт на поправку.

До того самого дня. Дня, когда всё пошло в ад, а она, вероятно, разочаровала всех, кто был с ней знаком: своего куратора Наталию, доктора Чарли, наставника Джо… Как же стыдно. Казалось бы, только недавно миссис Буоно поздравляла её за хорошо выполненную работу. Сейчас же Браун чувствовала себя — ни больше ни меньше — как кусок дерьма. Она пыталась справиться с этим, пыталась избежать этого… безнадёжно. И что теперь? Теперь месяцы совместных трудов работников клиники просто вылетели в трубу.

Милли чувствовала себя жалкой. Теперь, когда она полностью осознавала свои действия, она задавалась вопросом — а зачем? Она была уверена, что это не была попытка суицида, она не хотела расставаться со своей жизнью, насколько бы дерьмовой та ни была. Она просто хотела избавиться от этой боли внутри и не рассчитала количество таблеток, но ведь потом она сообразила и попыталась всё исправить!

Сейчас она была куда более здравомыслящей, и всё произошедшее было странным для её сознания, хотя воспоминания и были достаточно расплывчатыми. Часть её до сих пор не могла поверить в то, что она совершила такую глупость. Она не была мазохисткой или кем-то в этом роде, просто есть вещи, которые она не может контролировать. Ну, теперь у неё хотя бы есть отличная тема для разговора с Наталией, потому что после столь ужасного опыта Милли поняла, что та всё-таки отлично справляется со своей работой. Да, девушка была готова поговорить с ней по душам.

И никогда больше не делать что-то настолько глупое.

В этот момент дверь в палату открылась, являя её взору высокого человека в синей униформе. Браун нахмурилась, узнав его, и ей стало очень стыдно перед ним за то, в каком состоянии он её видит. Человек молча прошёл в одно из кресел, аккуратно усаживаясь на мягкое сидение, а потом обернулся к её кровати, замечая, что она лежит с открытыми глазами.

— Ты очнулась, — произносит он, по-доброму улыбаясь. — Как себя чувствуешь? — интересуется он, подсаживаясь ближе.

— Уставшей, — хрипло отвечает Милли и тут же пытается прочистить горло, и парень моментально подносит ей стакан воды. — Спасибо, Уайатт. — Она медленно привстаёт на локтях, чтобы попить, и только сейчас чувствует между ног что-то очень странное.

Она удивлённо приподнимает покрывало и видит самую унизительную на свете вещь.

— Они поставили тебе зонд, — неловко говорит Олефф. — А ещё сделали клизму.

Девушка складывает руки на животе, понимая, что ощущает себя очень странно.

— Это так унизительно! Во мне вообще ничего не осталось! — драматично восклицает Браун, а Уайатт смеётся.

— Это временно, — объясняет он, не прекращая улыбаться, а потом подходит к капельнице и проверяет её, а девушка чувствует боль в той руке, куда вставлена игла. — Я поставил тебе её. Что думаешь?

Ей и хочется ему улыбнуться, но она понимает, что каждое движение вызывает у неё дискомфорт.

— И много тебе приходилось возиться со мной?

— Не особо, ведь ты была без сознания. — Олефф пожимает плечами и подходит к противоположному краю больничной койки, туда, где висит планшет с её данными и показателями. — Я буду твоим личным… медбратом, пока ты здесь. Доктор Хитон будет курировать тебя в профессиональном плане, так что я больше похож на… няньку. — Он смотрит на неё, подмигивая. — Ты можешь обо всём меня просить и спрашивать.

— Спасибо. — Милли немного смущается. — Видимо, они повысили тебя, раз ты теперь не только образцы крови собираешь.

— Это после моей просьбы. — Вернув планшет нам место, Уайатт скрещивает руки на груди, наблюдая за ней. — Мой раздражающий голос явно сыграл не последнюю роль. — И опять же ей хочется рассмеяться, но она знает, что из-за глупого смеха внутри всё будет болезненно резонировать. — Так что теперь я могу заботиться о людях.

— И тебе это больше нравится?

— Гораздо, — отвечает Олефф перед тем, как в палату заходит доктор Хитон с какими-то бумагами.