Сыч – птица ночная

В достаточно объемном коробе, прибитом под полом снизу, лежал продолговатый пластмассовый футляр длиной чуть больше метра, с ручкой и двумя защелками. Вытащив его, я открыл крышку и извлек на свет божий хорошо знакомый мне отечественный девятиметровый АС[14] «вал» под патроны СП-5 и СП-6. Однако! Серьезная машина. Прицельная дальность — 400 метров. На расстоянии до 100 метров пуля, выпущенная из этого оружия, пробивает бронежилет 4-го класса защиты, а на дистанции 200 метров — стальной лист толщиной 6 миллиметров. Выстрел совершенно бесшумный за счет облегающего ствол глушителя. Пламя тоже гасится полностью — можно работать в ночное время без риска быть обнаруженным противником. Тут же, в футляре, лежали двадцать пачек патронов СП-5, прицел ПСО-1 в чехле и две пристрелочные мишени. Отомкнув складывающийся приклад, я приложил оружие к плечу, повел стволом по горизонтали, примериваясь, каково оно будет в работе… Рукоятку и приклад явно переделывали, подгоняя под особенности стрелка. Слегка удлиненная рама приклада, чуть скошенная назад рукоятка — значит, стрелок высокого роста, с большими ручищами. Выше меня сантиметров на пятнадцать. Далее — имеем в футляре два удлиненных кустарным способом магазина на тридцать патронов. Это что за чеченюга такой у них тут здоровенный? И вообще — для чего специальное оружие снайпера бойцам коридорной команды?

— Для кого ствол приготовили? — поинтересовался я, закрывая футляр и ставя его у стены.

— Это Зелимхана снайпер, — пояснил Ахмед, тревожно глядя на меня. — Дай автомат! Ты слово дал!

— Дам, дам. — Я поднял с пола автомат, вырванный из пирамиды вторым товарищем Ахмеда, отсоединил магазин и, передернув затвор, выщелкнул патрон из патронника. Нажал на спусковой крючок, поставил оружие на предохранитель и бросил навесом через всю комнату в дальний угол. Цап! Покачнувшись, как ванька-встанька, Ахмед на удивление ловко поймал автомат в положении сидя, мгновенно снял с предохранителя, передернул затвор, некоторое время с пьяным разочарованием созерцал пустой патронник.

— Дай магазин! — горячо потребовал он. — Ты прицелься и бросай мне магазин. Я все равно не успею. Дай — как брата прошу!

— Что это за снайпер у Зелимхана? — поинтересовался я, подбросив магазин и вновь поймав его. — Чечен? Квалификация? В смысле — хороший снайпер или как?

— Русак, — не задумываясь выдал Ахмед, пожирая магазин в моей руке удивительно быстро трезвеющим взором. — Здоровый такой кабан. Стреляет лучше всех — очень хорошо стреляет. В ЗОНЕ один такой. Это ему штучку принесли — он на днях должен зайти… Слушай, как брата прошу — брось магазин! Если без магазина — не правильно будет. Сразу понятно — подстроили.

— Молиться будешь? — тяжко вздохнув, спросил я, перехватывая магазин в левую руку, а правой вытаскивая из-за пояса пистолет. — Давай — я подожду.

— Не буду, — упрямо мотнул головой Ахмед. — Что толку? Да и пьяный я — нельзя молиться в таком виде, Аллах не поймет. Ха! Не поймет… Брось магазин — как брата…

— На! — я бросил в дальний угол магазин и, присев на колено, прицелился в сидящего пленника.

— Ox! — вскрикнул от неожиданности Ахмед, тем не менее успев подхватить магазин. Завороженно уставившись на меня, он медленно присоединил магазин к автомату, замер на миг…

Я ждал. Пленник неторопливо встал, все так же пристально глядя мне в глаза, пошел в мою сторону, вцепившись правым мизинцем в ручку затворной рамы.

Я ждал. Сердечко в груди вдруг забухало, как озверевший боксер-тяжеловес в полуфинале. Ахмед, сделав еще шаг, отвел затвор назад и из крайнего заднего положения отпустил ручку затворной рамы.

Щелк! Патрон в патроннике. Мы почти равны. Я выдавил слабину на спусковом крючке «ПБ» и, стравив воздух сквозь плотно сжатые губы, задержал дыхание. Я, дурачок, всегда раньше смеялся, когда смотрел ковбойские фильмы, в которых два стрелка долго стояли напротив друг друга и никто из них не решался сделать первый выстрел. Теперь я понимаю, почему они так поступали…

— Ар-р-р!!! — взревел Ахмед, вскидывая автомат на уровень груди.

— Пукс! Пукс! Пукс! — скороговоркой прошлепал мой «ПБ».

После третьего выстрела я упал ничком на пол, стремительно перекатился к дивану и изготовился для стрельбы лежа. Но необходимости в этом не было: тело Ахмеда отбросило назад, он рухнул на пол, выгнулся дугой и, торжествующе зарычав, из последних сил нажал на спусковой крючок.

— Та-та-та-та-та-та-та… — скандально вскрикнул автомат, плюнув в потолок звонкой очередью.

— Молодец, Ахмед, — пробормотал я, подскакивая к поверженному абреку и фиксируя последние судороги умирающего тела. — Ты умер как хотел. Как подобает воину. Ну а нам надо экстренно уносить отсюда ноги. — И, подхватив футляр с хитрым АС «вал», поспешно покинул свое оскверненное жилище…