Сыграем в любовь (СИ)

Михай обнял её, похлопал по спине. Он не говорил дежурных слов утешения, но Арине это и не нужно было. Её эмоции, запертые и оттого такие мучительные, вдруг прорвались наружу. Арина плакала долго, взахлёб, как давно-давно в детстве, когда бродячие собаки задрали её маленького котёнка, не сдерживаясь, не заботясь о том, как она выглядит и что о ней подумает Михай. А тот молча позволил ей эту слабость: быть хрупкой, слабой девочкой. А потом вдруг слёзы резко закончились. И на душе стало светло-светло, словно папа улыбнулся ей откуда-то сверху и благословил на дальнейшую счастливую, свободную от боли жизнь.

— Спасибо, — вымолвила она, подняв красные глаза на Михая.

— Держись, малышка, — шепнул он. — Всё будет хорошо. Нужно только пережить.

— Я знаю, — кивнула Арина и теперь точно знала, что так и есть.

Потихоньку она начала возвращаться к прежней жизни. Пару раз в неделю Арина теперь ездила помогать Даше в её магазине. Возня с разноцветными нитками, схемами для вышивания, бисером, стразами, пуговками успокаивала. Арину радовало, когда посетители уходили с покупками, и всегда представляла, как будет выглядеть украшение из бисера или вышитая картина, изготовленные мастерицей.

Через месяц Арина нашла в себе достаточно сил, чтобы поехать в Москву разобрать отцовские бумаги. Жанна робко протянула ей документы, которые ей оставил Иван. Свидетельство о смерти, заключение медиков, а также личные документы Филиппа. Арина задумчиво перебирала содержимое синей папки, задерживаясь взглядом на фотографиях, с которых смотрел на неё отец. Теперь ей казалось, что он пытается ободрить её, сподвигнуть на новые достижения. Но об этом потом. А пока… Перед Ариной лежало заключение врачей о причине смерти. Она несколько раз перечитывала одну и ту же фразу и никак не могла окончательно вникнуть в её содержание. «В крови обнаружено средство для повышения потенции». Что за ерунда? После приступа девятимесячной давности отец берёг себя.

— Жанн! — позвала Арина.

Из двери комнаты высунулась голова Жанки.

— У папы была женщина?

Жанна подошла к сестре.

— С чего ты взяла? Не знаю я.

— Вот, смотри, — Арина протянула сестре листок бумаги.

Жанна быстро пробежала текст и глуповато хихикнула.

— Ни фига себе. Папочка зазнобу себе завёл.

— Заткнись, дура, — грубо оборвала её Арина и задумалась.

В конце концов, почему отец, и впрямь, не мог в кого-то влюбиться? Да так, что рисковал и принимал эти злосчастные таблетки, чтобы соответствовать любимой женщине.

Жанна присела рядом с сестрой.

— Ну чего ты злишься? — миролюбиво заговорила она, — Может, у него молодуха какая-то завелась. А что? Он у нас красивый был, богатый к тому же. Седина в бороду, бес в ребро. Это ведь для нас он папа. А, прежде всего, он мужчина.

Арина вздохнула. Всё может быть. Только почему этой отцовской возлюбленной не было на похоронах? Хотя… Может, и была? Сколько народу было с работы! Бухгалтерия, менеджеры, системные администрации, служба безопасности, секретарши. Она вполне могла быть кем-то из них.

— Как думаешь, она даст о себе знать? — спросила Арина.

Жанна пожала плечами. Зачем это теперь?

Глава 12

Максим Литвинов, известный в шоу-бизнесе как Макс Гром, устало наблюдал, как на стол одна за одной ложатся пятитысячные купюры. Он не считал. На вечеринках у Олега Думинского они играли не первый раз. Он никогда не обманывал. Внизу в гостиной подрёмывали ребята из «Марципана». Макс скосил взгляд на фотографию на столе: очень красивая блондинка с ярко-голубыми глазами. Едва он увидел её, не смог забыть. Что-то было в ней, этой незнакомке, манящее, притягательное. Фото было старое, женщине, должно быть, уже скоро полтинник, но её юный облик настолько привлекал Макса, что в последнее время он не мог думать ни о ком другом. Это было забавно. Как в старом фильме, где парень влюбился в статую. Забавно и глупо. Он — известный на всю страну музыкант. Его приглашают выступать на все концерты: от камерных полу-квартирников до сборных монстров в честь государственных праздников. Гибкий Гром смог угодить всем: и народу, и власти, найдя золотую середину в своём творчестве. Его хрипловатый голос, проникающий в сердце и сурового брутала, и нежной девицы, звучал на всех радиостанциях. И, странно было бы лукавить: любая девушка сочла бы за честь оказаться в его постели. Не сказать, чтобы Макс гордился этим, но иногда пользовался своей славой для маленьких мужских удовольствий. А вот эта красотка зацепила по-настоящему. Да так, что напоминала о себе в самое неподходящее время. Иногда Максу казалось, что он видит её среди зрителей в каком-нибудь клубе или на улице в то время, пока он ждал зелёного сигнала светофора, и каждый раз ему хотелось бросить всё, подбежать к ней, заглянуть в лучистые голубые глаза, зарыться лицом в светлые волосы и утонуть в её любви.

— Вот, — закончил считать деньги Олег, — всё как договаривались. Тютелька в… — он пьяненько икнул, — тютельку.

Олег панибратски похлопал Макса по плечу. Тот собрал со стола деньги и положил их в рюкзак.

— Спасибо, Олег. Звони, если что.