Сыграем в прятки?

— Это тебе он так представился, — сказал Сергей Иванович. — В другом месте он уже Паша и так далее. И как вы думаете, Ольга Юрьевна, что все это значит?

— Игра! — быстро высказалась Маринка. — Правильно ты, Ольга, сказала: игра! Эти козлы так развлекаются. Намечают жертву и охотятся на нее. А потом окажется, что деньги Ольге всунули за участие. Гонорар, так сказать.

— То есть жертва выбирается фактически жребием, и ее определителем является билет в театр, вы это хотите сказать? — спросил Сергей Иванович.

— Конечно! — ответила Маринка. — Это элемент случайности. Никто из охотников заранее не знает, кто будет жертвой. А потом они начинают ее искать.

— Не получается, — возразила я. — Тот первый, которого я приняла за маньяка, требовал, чтобы я ему сказала, где находится Мастер. Причем он его даже не знал в лицо или знал очень плохо, потому что принял Виктора за этого Мастера. Пока он со мной… — я поморщилась, — беседовал, скажем так, настоящий Мастер подкрался и убил его. Если это охота, то не на меня. Моя роль здесь по-другому называется. А вот как — не знаю.

— Да, — произнес Сергей Иванович, — вы похожи на подсадную утку. Даже более того, создается впечатление, что у вас в руках что-то есть, и это «что-то» указывает на Мастера, и он на это «что-то» ловит своих противников. Ведь «маньяк» не знал, где искать Мастера, а Мастер прекрасно знал, что появится этот «маньяк», и поджидал его. Иначе трудно объяснить его своевременное появление.

— Причем они оба знали, как ее зовут, — напомнила нам Маринка. — Значит, следят, сволочи!

Я в растерянности оглядела весь свой штаб.

— А что у меня есть, Сергей Иванович, что нужно им? — спросила я Кряжимского.

Тот в ответ пожал плечами и отвел глаза.

Внезапно дверь кабинета тихо скрипнула и начала медленно приотворяться. Я вздрогнула и едва не вскрикнула. Нервы уже были ни к черту. Виктор резко развернулся на стуле, Маринка застыла, а Сергей Иванович снял очки и начал быстро их протирать. Как видно, мой рассказ подзавел всех.

Дверь открылась больше, и в кабинет заглянул Ромка, оставленный, как всегда, «на всякий случай» в редакции.

Маринка перевела дыхание. Виктор расслабился и спокойно повернулся к столу.

— Ольга Юрьевна, — сказал Ромка, — к вам пришли…

Ромка зашел в кабинет и прикрыл дверь за собой. После этого он тихо уточнил:

— Та самая пришла, в тапочках, которой наши стены не нравятся.

Маринка тут же поднялась со стула.

— Я сейчас выясню, что ей, заразе, нужно, — сказала она мне и вышла вместе с Ромкой.

— Вас оставить наедине с клиентом? — спросил у меня Сергей Иванович. Виктор только поднял голову, но тоже ожидал моего ответа.

— Я думаю, что не стоит, — ответила я. — Поговорю с ней при вас. Может быть, потом мне потребуется ваша помощь.

Вернулась Маринка.

— Они-с имеют желание-с пообщаться с вами лично-с, — доложила она и добавила: — На этот раз про стены промолчала…

— Пригласите, — подыграла я ей.

Маринка распахнула дверь. Вошла Света Николенко.

Осмотрев мой кабинет, она прошла ближе к столу, поздоровалась со всеми, и я предложила ей присесть на свободный стул.

— Три дня прошло, — без вступления заявила Света и, сев на стул, стала ожидать моей реакции.

Я поняла, о чем идет речь, но решила немного наказать нахалку, показав ей, кто в этом кабинете хозяин.

— Я не понимаю вас, — ответила я. — У меня была договоренность с Юлией Афанасьевной о встрече с нею сегодня. А что хотите вы?

— Она в больнице, — поморщившись, ответила Света, — и попросила меня зайти и выяснить, когда вы будете печатать фотографии.

Я, не торопясь, достала сигарету из пачки и закурила, обдумывая ответ.

— Мы не будем публиковать то, что нам передала Юлия Афанасьевна, потому что для нас это не представляет интереса, — медленно сказала я, с любопытством рассматривая, как изменяется выражение Светиного лица.

— Так, значит, — угрожающе спросила Света и вскочила, оттолкнув стул, — вы думаете, я не видела, как вы шушукались с этой… Ниной Петровной, а потом с секретаршей? Договорились, да? И почем нынче пресса?

— Совсем неинтересно вас слушать, — едва не зевнув, призналась я. — Отдайте мою расписку и получите ваши фотографии, а потом можете предлагать ваш так называемый компромат кому угодно. Расписку верните, пожалуйста.

Света замялась, оглянулась и, притянув ногой стул, опять присела напротив меня, покусывая губы.

— Ее украли, — сказала она тихим голосом. — Расписку то есть. Я могу написать вам новую.

Я отрицательно покачала головой:

— Не пройдет. Я уже вижу, с кем имею дело, и мне не хочется сейчас отдать фотографии, а потом отбиваться от вас же, когда вы найдете расписку.

— Этого не будет! — воскликнула Света. — Ее действительно украли, сразу после того, как мама вышла от вас. Следователь сказал мне, что вы об этом знаете… Вы все заодно! — вдруг опять выкрикнула Света.

— Со следователем? — вежливо спросил у нее Сергей Иванович.

— С бандитами, — уточнила Света. — Отдаете мне фотографии?

— Конечно, отдаю, — кивнула я, — в обмен на расписку. Иначе не могу, сами понимаете…