Сыграй ещё раз, Сэм

Гейдрих бросился к телефону, к аппарату прямой связи с замком. Он говорил спокойно, но торопливо и сердито.

— Я только что приказал арестовать фрау Хентген, — пояснил он, повесив трубку. — Утром ее допросят. И основательно. — У него на губах заиграла злобная ухмылка. — Может быть, скоро в моей канцелярии освободится руководящая должность.

— А Кальтенбруннер? — спросила Ильза севшим голосом. Крови Эрнста Кальтенбруннера она жаждала непритворно.

— Этого я не могу, — ответил Гейдрих. — Пока не могу. Но скоро.

Гейдрих открыл буфет, порылся там и вынул два новых бокала для шампанского. Нетвердой рукой налил до краев и подал один Ильзе.

— Надо выпить, — сказал он. — За покойную фрау Хентген!

Свой бокал он выпил залпом, все до капли, запрокинув голову, что дало Ильзе возможность незаметно выплеснуть шампанское в окно.

Она бросилась обнимать Гейдриха.

— Чудесно! — воскликнула она.

К ее удивлению, Гейдрих выставил руки, не подпуская ее.

— Пожалуй, я должен и тебя взять под арест, — сказал он.

— Что? — ахнула Ильза.

В глазах Гейдриха недоверие боролось с вожделением.

— Будь я беспечен, я бы не стал шефом службы безопасности всего рейха. Допрашивать нужно всех свидетелей. Если ты проведешь ночь в моем застенке, это будет благом для нас обоих, — сказал он, стараясь не смазывать слова в кашу.

Он схватил ее. Потянул за платье, бешено целуя, его руки бегали вверх и вниз по ее телу.

Какой-то миг ее искушала мысль сдаться. Почему нет? Гейдрих уже в ловушке, и нужно захлопнуть ее покрепче — пусть задохнется. Но тут она вспомнила о Викторе. И тут же вспомнила о Рике.

И крепко ударила Гейдриха по щеке.

— Перестань! — закричала она. — Ты думаешь, я одна из твоих потаскух?

Гейдрих ослабил хватку.

— А не все ли женщины? — осклабился он.

— Будь так, — мягко сказала Ильза, — будь я всего лишь потаскухой, стала бы фрау Хентген так меня ненавидеть?

Гейдрих промолчал.

— Будь я шлюхой, ты желал бы меня так?

Гейдрих выпустил ее и тяжело осел на пол.

— Ты ведьма, — вздохнул он, — околдовала меня. — И горестно рассмеялся. — Видишь, как имперский протектор дрожит перед тобой.

Ильза, смиряя отвращение, погладила его по волосам.

— Ты любишь меня? — спросил Гейдрих.

— Иначе зачем я стала бы спасать тебя от смерти? — ответила Ильза.

Теперь она видела, кто он есть на самом деле. Маска зверя слетела. Ильзу больше не мучила совесть за то, что с ним случится. Это будет убийство из милосердия.

Ильза склонилась, заставила его посмотреть ей в глаза. Безоглядное вожделение — ахиллесова пята Гейдриха, и теперь, как троянец Парис, она выпустит туда стрелу и прикончит врага.

Ильза прицелилась и спустила тетиву.

— За всем этим стоит человек по имени Виктор Ласло, — прошептала она.

Ее слова возымели желанное действие. Глаза наместника вновь полыхнули огнем.

— Ласло! — фыркнул он. — Этот жалкий слабак! Этот Feigling, ^[150]который бежит от одного звука моего имени! Который печатает самое похабное вранье обо мне и о рейхе и считает себя героем! Я прикончу его голыми руками!

Теперь Ильза, по крайней мере, знала, от чего все это время защищал ее Виктор. Сердце болезненно екнуло от внезапного прилива нежности к мужу.

Гейдрих нетвердо поднялся на ноги. Чтобы не упасть, уцепился за Ильзу, и та улавливала его дыхание на лице, запах его одеколона, видела его ненависть и чуяла его страх.

— Этот Ласло опасный человек, — сказала Ильза. — Пошли на Чехов мост лучших людей. Поставь их выслеживать Ласло. А мы с тобой завтра поедем через Карлов мост.

Гейдрих замахал кулаками:

— Я не побегу! Пусть Ласло не думает, что я его боюсь! Истинный ариец ни от кого не бежит!

— А это не бегство, — заверила его Ильза. — Ты просто избавляешь людей, которые тебя любят, от волнений. Какая разница, завтра поехать через Чехов мост или на следующей неделе? Для тысячелетнего рейха это всего лишь миг. Все время на земле — твое. А Виктор Ласло уснет навечно.

Гейдрих посмотрел на нее в отчаянии.

— Люби меня, — взмолился он.

— Нет, — сказала Ильза. — Сейчас не время для любви. Сейчас время ненависти.

Гейдрих подобрался, пытаясь вернуть свое достоинство.

— Немец должен забыть низкую похоть ради сильнейшей страсти. Я пошлю людей на Чехов мост. Ты останешься здесь до утра и поедешь со мной утром через Карлов мост, чтобы вся Прага увидела имперского протектора и его подругу вместе!

Гейдрих холодно пожелал Ильзе доброй ночи.

— Имей в виду, однако: если мои люди ничего не найдут на Чеховом мосту, ты умрешь. Если что-нибудь непредвиденное случится на Карловом мосту, я убью тебя лично. — Гейдрих формально поклонился. — Приятных снов, фройляйн Туманова.

Глава тридцать пятая

Свет ранней зари 27 мая 1942 года нарисовал замок Градчаны каким-то обломком из снов Франца Кафки. Нет, это не просто сон Кафки, сообразил Рик, — это ночной кошмар. Хочется верить, что у него все закончится счастливее, но надежда слаба.