Сыграй ещё раз, Сэм

— Сэр Эрнест Спенсер — военный министр.

— Это я знаю, — терпеливо сказал Рик. — Я к тому, где его можно найти?

— Сэр, военный министр обычно не разговаривает с широкой публикой, — ответил Фуллертон.

— Ладно, тогда кто разговаривает?

— Не имею ни малейшего представления, — сказал Фуллертон, поворачиваясь к Рику спиной.

Церемониями Рик был сыт по горло. Пора спрямить дорогу.

— Я пришел сюда за сведениями, а не за вашими ужимками.

Что-то в его голосе убедило Фуллертона, что этого посетителя лучше не игнорировать.

— Возможно, его личный секретарь, мистер Реджинальд Ламли, — предположил он.

— Это ближе к делу. Не знаете, где его можно найти?

— Случайно знаю, — сказал Фуллертон. — Мистер Ламли большой театрал и состоит членом клуба в «Гаррике». ^[56]

— Что такое клуб «Гаррик»? — спросил Рик.

— Просто «Гаррик», сэр. Ни в коем случае не «клуб „Гаррик“». «Гаррик» — главный театральный клуб Англии. В самом деле, пока вы в столице, сэр, вам надо бы посмотреть «Как важно быть серьезным». Актриса в главной роли, Полли Невинз, довольно близкий друг мистера Ламли. — Фуллертон взглянул на Рика: — Надеюсь, я был вам полезен, сэр?

— Весьма.

Сэм поджидал его за дверями читального зала.

— Накопали что-нибудь, босс?

— Пожалуй, — ответил Рик.

Глава десятая

Вскоре после приезда в Лондон Рик заказал себе визитные карточки. На них значилось:

Ричард Блэйн, продюсер

ТЕАТРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО СОЛОМОНА ГОРОВИЦА

Нью-Йорк, г. Нью-Йорк

43-я улица, 145-В, 2-й этаж

Рик вынул карточку из бумажника и с гордостью оглядел. Пройдет, решил он, и пройдет как по маслу. Скрытую шутку он оставит при себе. Сэм прав: хватит раздумывать о прошлом, пора что-то сделать в настоящем.

— Не хотите взять такси, босс? — спросил Сэм.

— Тут недалеко, — сказал Рик. — К тому же тебе надо поразмяться.

Сэм зыркнул на него.

— А у вас-то вся разминка — поджигать эти ваши сигареты, — заметил он. — Босс, эти палочки здоровья вас рано или поздно угробят.

— Если прежде не угробит выпивка, — сказал Рик.

Швейцар в «Гаррике» кивнул Рику. Тот выглядел весьма прилично, пусть и явный американец. В эти ужасные времена джентльмены стали такой редкостью, что скоро их, наверное, будут распределять по карточкам.

— Встретимся в отеле через два часа, — сказал Рик Сэму. — И постарайся не впутаться в неприятности.

— Не вижу, в какие такие неприятности мне впутываться, — сказал Сэм. — Пойду, пожалуй, поищу нормальный клуб. Какое-нибудь милое прокуренное местечко, где можно поиграть на рояле. Как думаете, есть тут такие заведения?

— Если есть, ты обязательно найдешь. Поищи в Сохо.

— Заметано, босс, — сказал Сэм. — Кому-то из нас хорошо бы уже зарабатывать, и этим вполне могу заняться я.

— Да, Сэм, есть вещи, которые никогда не меняются.

В клубе было сыро и холодно, но Рик уже попривык к странному представлению англичан о центральном отоплении.

— Добрый день, сэр, — приветствовал его распорядитель. — Меня зовут Блэкуэлл. Могу ли я быть вам чем-нибудь полезен?

— Меня — Блэйн, — сказал Рик. — Ричард Блэйн. Могу я увидеть мистера Ламли, если он здесь? Пожалуйста, скажите ему, что дело чрезвычайное.

Рик нашарил визитку, написал несколько слов на обороте и протянул Блэкуэллу. Тот секунду изучал лицевую сторону карточки; что на обороте, его абсолютно не касается.

— Мистер Блэйн из агентства Горовица в Нью-Йорке.

Как большинство англичан, Блэкуэлл равно подчеркнул «Нью» и «Йорк» — можно подумать, величайший город мира так легко спутать со старым Йорком.

— Сэр, я посмотрю, здесь ли этот джентльмен, — сказал он. — Я вернусь через минуту.

«Гаррик», названный в честь знаменитого актера, — роскошное старинное заведение; снаружи не бог весть что, но внутри хорошо обставлено и удобно. Интерьер украшали портреты великих актеров английской сцены. Риковым вкусам ближе была «Ирландская Роза Эйби», ^[57]чем Шекспир, но он решил не подавать виду.

Блэкуэлл объявился через несколько минут, как и обещал.

— Мистер Ламли рад познакомиться с вами, мистер Блэйн, и умоляет великодушно подождать несколько минут, пока он закончит неотложное дело. — Блэкуэлл скорчил виноватую мину: — Эта ужасная война, видите ли. Идемте, сэр.

Следом за Блэкуэллом Рик поднялся по величественной лестнице и вошел в гостиную — самую великолепную клубную гостиную на его памяти. По стенам портреты маслом и средневековые гобелены, роскошная мебель, тиковые столы, отполированные до крайней возможности. В понимании Рика это был даже не клуб — вокзал Гранд-Сентрал всех клубов.

Блэкуэлл указал на пустое вольтеровское кресло возле ревущего камина. Второе кресло по другую сторону очага тоже пустовало.

— Если не возражаете, сэр, — сказал распорядитель и удалился.

Рик погрузился в кресло и огляделся. Он никогда бы не подумал, что может оказаться в таком месте. В детстве ему казалась невероятной одна мысль переступить порог Клуба игроков ^[58]в Грамерси-парк.