Сыграй мне смерть по нотам...

— Думаете, у меня друзей полно? Друзей не может быть много, — назидательно заявила она. — Их совсем может не быть, и это нормально. У всех по-разному. Но враги должны быть обязательно, а то ты сам ничего не стоишь! Бабушка говорила: нет врагов, так придумай их. Надо постоянно кому-то доказывать, что ты лучше и что голыми руками тебя не возьмёшь!

— Но Вагнер — он ведь тебе друг? — напомнил Самоваров.

— Не думаю, — спокойно ответила Даша. — Просто он с головой и знает, чего хочет. Способный к тому же. И без комплексов. Мне повезло, что он мне помогает. Маму я нарочно дразню, что мы с ним спим — она меня достала своими душевными беседами про секс и презервативы. Как всё это глупо и скучно! Когда я была маленькая, то думала, что все взрослые очень умные. Они всё знают и делают всякие сложные серьёзные вещи, которых мне никогда не осилить. А теперь я вижу, что они абсолютные дураки! Не все, конечно — вы не обижайтесь! — но большинство. Даже смотреть на них неудобно. Мама у меня очень глупая. Это, конечно, обидно: гены могут сказаться. Вдруг и я глуповатая? Как бы не хотелось! Вот Ромка по-настоящему умный. Хорошо, что он мне помогает.

— Значит, друг? — не сдавался Самоваров.

— У него свои дела. Он ведь собирается насовсем в Германию. У него и тётка там уже, в каком-то Дарлахе. Только он в Дарлах не хочет, ему надо в большой город вроде Мюнхена. И не улицы мести, конечно. Он говорит, что туда на чём-то надо въехать. Теперь представьте, что он знаком с самим Гюнтером Фишером, что влез в дела Венского фестиваля, что открыл нового выдающегося композитора… Понятно теперь?

— Вполне. Но ведь и подружки у тебя есть, эти девочки с древнеримскими именами?

— Пекишевы? Эти так, балаболки. Девчонки вообще дружить не умеют, только по мелочам. Я сама по себе, селф-мейд.

Вот оно как! Только разве дети могут жить в одиночку? Нахальная девчонка — собирается потрясти музыкальный мир, и никто ей не нужен! Вернее, нужны-то как раз многие, от смешной румяной Авроры до загадочного Гюнтера Фишера из Вены. Все обязаны ей помогать! Сейчас все её жалеют как ребёнка из трудной семьи. Потом она научится — и научилась уже! — требовать. Видел Самоваров таких людей: в лице у них есть всегда что-то особенно самоуверенное и твёрдое. Это, наверное, и называется «хвост морковкой»? Они приходят и берут, что им требуется, и им почему-то неловко отказать. Сейчас Даше нужен Ромка Вагнер. Ещё Настя нужна — стало быть, и он, Самоваров. И все взрослые при этом дураки? Ловко!

— Вы профессора Мальцапина знаете? — вдруг спросила Даша.

Самоваров пожал плечами:

— Кто это такой?

— Значит, не знаете. Жаль! Это известный врач. Его однажды бабушка к папе приглашала.

— А зачем он тебе?

— Папе стало хуже. С ним странное что-то: раньше он довольно ясно говорил, пусть и немного, а сейчас я совсем ничего не могу разобрать. Еле бормочет и, кажется, сам не понимает, что. Дышит сипло, хотя врачиха участковая говорит, что лёгкие в порядке. Он теперь почти всё время спит. Это плохо! Мы с ним не дописали последний квартет!

— Что же такое с ним?

Даша вздохнула:

— Мама участковую из поликлиники вызывала, а та ничего не понимает. Какие-то уколы прописала, которые не помогают ни капельки. И с каждым днём всё хуже. Как жалко, что мы с вами тогда на видео ничего не записали! Врачиха говорит, что в папином состоянии всё возможно и ничего до конца не ясно. Значит, он может умереть! В любую минуту! А как же тогда Вена? Как экспертиза? Ведь тогда ничего не получится!

— Тебя именно это заботит? — удивился Самоваров. — Вена, шум, посрамление существующих и придуманных врагов?

— И это тоже! И папа, конечно… У меня обязательно должно всё получиться! Вы же знаете, Смирнов «Простые песни» и остальные свои сочинения взял и украл. Вы считаете, нормально, что он из-за этого известный композитор и заслуженный деятель всяких искусств? Разве он не должен получить по заслугам? Вот если любит он славу, я ему т а к у ю славу сделаю!

Дашино детское, с коротеньким носом личико даже не злым сделалось, а грозным.

— Ты опасный человек! — засмеялся Самоваров.

— Опасный, — повторила она, польщённая таким комплиментом. — И справедливый. Каждому должно доставаться то, что положено. Разве не так?

Глава 18. Рожки в тринадцатом ряду

Хорошо, что Даша умчалась по своим делам. Было бы неловко, если бы она всё ещё сидела в углу дивана, воинственно вздёрнув подбородок, и обещала воздать по заслугам Андрею Андреевичу, а тут в мастерскую заглянул бы он сам. Но заглянул он минутой позже и застал Самоварова в полном одиночестве.

— Вы меня искали? — спросил он.

Самоваров удивлённо поднял брови.

— Ольга Иннокентьевна сказала, что вас беспокоят баяны, — пояснил Смирнов.

— Ах, вот вы о чём! — улыбнулся Самоваров. — Не то чтобы очень беспокоят, но хотелось бы перерывов в музыке, пусть недолгих. Моя работа требует тишины, пустоты, ровного освещения. А сами детишки что, не устают разве?

Андрей Андреевич вздохнул: