Сыграй на цитре

Ку. Комната заполнена советниками и придворными, ожидающими меня, но я не могу дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. Ку, это правда ты?

Я жду, когда она поднимет глаза. Когда заметит меня. Не будет иметь значения, что мы находимся в центре иностранного двора, в нескольких тысячах ли от хаоса, который разлучил нас. Мы сестры по крови. Она узнает меня так же, как я узнала ее. Я расскажу ей, как искала ее, как месяцами путешествовала из города в город, не имея ничего, кроме оловянной цепочки и молельных четок нашей матери. Я продала эту цепочку. Я заложила бусы. Я искала, пока у меня не закончились деньги и идеи, а мое тело стало невероятно усталым и тяжелым.

Прости, что прекратила поиски слишком рано.

Но какая же я глупая. Потому что, когда Ку наконец поднимает взгляд, он задерживается на Вороне, а затем останавливается на мне. Узнавание, такое слабое, что я почти не замечаю его, мелькает в ее глазах, прежде чем их заполняет ненависть.

Так и было большую часть нашей жизни.

Советники начинают бормотать. Цикада зевает. Перышко на тыльной стороне моей ладони – это Ворон, шагнувший вперед.

– От имени Премьер-министра, – говорит он, – наша делегация прибыла получить от вас клятву верности империи.

– Опять? – спрашивает Цикада.

– Леди Цикада, – начинает усатый советник, – если я могу…

– Ты можешь, – перебивает она, грызя ноготь. – Если ты будешь обращаться ко мне «Царица».

Советник бросает на меня быстрый взгляд, но мне все равно. Он мог бы назвать ее Царицей – Матерью Небес, а я бы осталась стоять неподвижная, как лед, и такая же хрупкая; все чувства покидают мое тело, когда я пристально смотрю на Ку, которая снова принялась сосать свою сахарную палочку.

Шесть лет, но ничего не изменилось. Время просто сделало меня сентиментальной. Забывчивой. У меня есть смутные воспоминания о том, как Ку улыбалась мне, держа мою руку в своей. Но самые яркие видения связаны с голодом, за два года до того, как я потеряла ее. Нам было десять и семь лет. Половина сирот умерли от голода. А мы – нет. С тех пор Ку стала холодна ко мне, отказываясь от всего, к чему я прикасалась, даже от конфет, и убегая от меня. По сей день я не знаю почему.

Я не знаю, что случилось.

Кто-то прочищает горло, возвращая мои мысли обратно к происходящему.

– Ц-царица Цикада, – пищит советник, который говорил ранее. – Сам космос признает Синь Бао императрицей царства. Ее звезда становится ярче с каждым днем. Север – великий защитник, и без них…

– Ну, выкладывай уже, – говорит Цикада. – Ты веришь, что Миазма – это бог и она обрушится на нас, если мы не преклонимся.

– Моя леди…

– Синь Бао – марионетка. Мы победили пиратов Фэн и без помощи империи. – Цикада поднимает еще один кувшин вина, откупоривает его зубами, выплевывает пробку. Она опирается ногой о резной столик перед помостом. – Где была империя, когда Фэн разграбили наши житницы и расправились с людьми? Когда Король Пиратов убил Сверчка? Если ты думаешь, что Север – наш защитник, то ты еще больший маразматик, чем я полагала.

Советник падает на колени и припадает головой к земле еще до того, как Цикада закончит.

– Ее Благородие Императрица! Да здравствует Ее Высочество! Да здравствует Династия Синь! – Он ползает у меня под ногами. – Наша светлость все еще в трауре. Смерть старшей сестры повлияла на ее суждения. Простите ее дерзость. Сохраните ей жизнь.

Цикада фыркает. Но остальные члены ее двора следуют примеру старого советника, падая ниц в мольбе.

Только Ку сидит молча.

Сосредоточься. Ты здесь с миссией. Я отрываю взгляд от Ку и ищу что-нибудь еще, что-нибудь, что могло бы отвлечь меня. Мой взгляд падает на ступню Цикады.

Босую и прочно поставленную на стол, ногти подстрижены. Детали напоминают мне о моем обучении. Я пришла сюда как стратег Зефир, а не сирота Цилинь. Благодаря тому, что мне удалось проехаться на корабле флота Миазмы, я в двух шагах от создания альянса Жэнь – Цикада. Это мой шанс.

И мне просто нужно им воспользоваться.

Так что я фокусирую внимание на этой ступне. Она чистая. Цикада, должно быть, сбросила туфли прямо перед выходом во двор. Когда она отрывает кувшин с вином от губ, на ее одежду падает капля. Но одежда остается чистой. Безусловно, это может быть белое вино, привезенное с Севера. Или же это вода, а румянец на ее щеках – просто румяна.

В свои шестнадцать лет Цикада на два года младше меня. Совсем малютка для этого двора. Она должна мудро избирать и отстаивать свой выбор. Разыгрывая этот спектакль убитой горем, она заманивает своих неприятелей в западню. Прикинься Безумным, Сохраняя Рассудок, как мы, стратеги, это называем.

Она перестанет притворятся, как только я разберусь с ней.

Я делаю шаг вперед.

– Наверняка твои разведчики сообщили тебе, Царица Цикада, что, пока мы беседуем, по водному пути плывет флот империи из двухсот джонок.

Цикада отхлебывает из своего кувшина.

– И?

– Мы не просим твоей присяги на верность.

– Хорошо, потому что я не даю ее.

Ее советники гневно протестуют.