Сыграй со мной, если решишься (СИ)

Через минуту, я почувствовала как меня рывком приподняли под бедра и так же не отрываясь от покусывания моей шеи, я услышала треск ломаемого дерева и как что-то с грохотом упало. Вскоре плащ упал на широкой лестнице, а меня опустили рядом с огромным камино, который тут же зажегся, при нашем появление. Я удивленно посмотрела на стоявшее рядом черное пианино и лежащий белоснежный пушистый ковёр, возле камина.

Я не понимала, такой заминки, пока не наткнулась на блуждающий взгляд первородного вампира, исследующего моё тело, с каким-то эстетическим наслаждением. А в особенности на ту часть, где платье не много задралось, обнажая кружевной край чулков.

— Нравится? — хитро прищурила глаза я.

— Не думаю, что найдутся те, кому может не понравится этот прекрасный вид, — с легкой хрипотцой заявил Элайджа.

Я улыбнувшись, подняв руку, нащупав застежку сзади, резко рванула её, платье фиолетовым лоскутком упало к моим ногам, оставляя меня лишь в одних чулках и трусиках. Распустив волосы, я позволила им рассыпаться по плечам белоснежным водопадом. Вампир не сводил с меня потемневшего взгляда глаз.

— А так? — с легкой улыбкой спросила я, проводя кончиками пальцев по шее.

— Признаю поражение, — прошептал Элайджа, властно притягивая к себе, покрывая теперь просто с сумасшедшей скоростью моё тело поцелуями, пока я пыталась снять с него одежду. Но в итоге мне с этим быстро помогли. И сгорая от нестерпимого жара, я чувствовала как всё внутри каждый раз взрывается от каждого его движения. Уверенного, сильного и слегка грубого. Мне было так жарко, что хотелось сгорать раз за разом в этом пламени и никогда больше не возрождаться. Слиться в этом ощущение, когда мы оставались одни во всей планете. Не терять ни секунды, пока всё ещё длиться.

— Люблю тебя, — прошептала я, сладко потягиваясь на нём и смотря на умиротворенно опущенные веки.

— Бу, я в это поверил уже после третьего раза, — ухмыльнулся Элайджа, резко переворачивая меня на спину, вжимая в мягкий пушистый ковёр. — Но готов доказывать раз за разом, — улыбнулся он. — Ты что-нибудь хочешь?

— Есть хочу, — честно призналась я, стаскивая с себя разорванные чулки и надевая на себя рубашку Элайджи. — Хотя… здесь же нет ничего, да?

— Так пойдем и посмотрим, — улыбнулся Элайджа, застегивая ремень штанов.

Как оказалось кухня, оборудованная в стиле между провансом и лофтом, была отнюдь не пуста… Ну не могу я назвать полный холодильник свежей еды назвать пустым! Здесь были разные виды фруктов, начиная от яблок и заканчивая манго, мясные нарезки, и несколько разных сортов сыра — гауда, классический швейцарский, острый французский, пармезан. Шоколадные эклеры в большой пластиковой коробке. Несколько бутылок дорогого красного и белого вина, и даже одна бутылка высококлассного брюта. И много всего, что я даже не смогла дальше увидеть!

Но подумав логически, я достала шоколадные эклеры, бутылку красного вина и парочку груш, с виноградом.

— Я бы предпочёл сегодня другой напиток, — усмехнулся Элайджа, доставая тот самый брют, до которого я даже дотрагиваться боялась.

— Это же «Кристалл Луи Родерер», — прошептала я, с благоговением глядя на прозрачную бутылку.

— Да, этот дивный напиток появился, благодаря прихоти российского императора Александра II, пожелавший пить вино, созданное только для него, — сказал Элайджа. — Но думаю и для сегодняшнего торжества оно вполне сгодится, — улыбнулся первородный, пододвигая мне стул. Затем, склонившись поцеловал мою руку.

— Мой прошедший День Рождение не стоит, чтобы открывать такое дорогущее вино, — заметила я. — Нет, я серьезно, Элайджа, не надо… — И вдруг, я почувствовала, как палец правой руки что-то холодит. С ужасом, я посмотрела на утонченное сапфировое кольцо, которое украшало мой палец и… — Зачем? — прошептала я, слезы крупными каплями, покатились по щекам. Ну почему… Почему?! Почему именно сейчас?

— Бу, моё идеальное совершенство, — сказал Элайджа, присаживаясь на корточки передо мной и стирая слёзы с щек, которые не переставали катиться, — я люблю тебя. Я много о чём сожалел, в своей долгой жизни, о людях, что приходили в неё, под личиной порядочных людях. Но я ни разу не сожалел, ни о проведенном с тобой времени, ни о том, что полюбил тебя. И я прошу от тебя, лишь одного «да». Не скажу, что после него тебе не придётся сожалеть, что ты встретила меня, но после него в моём сердце первой станешь — ты.

Я потрясенно молчала и боялась открывать глаза. Мои губы, словно онемели, они не могли раздвинуться и хоть что-то сказать. Но надо что-то сказать.

— Д-да… — Нет! Нет! Это совершенно не то, что надо сказать, чтобы всё было правильно! Это «да» не будет ничего для тебя значить, если он умрёт, идиотка!

***

Коварству женщин — поют легенды. Я же, как оказалось, пошла дальше… Дикая боль меня пожирала, когда Элайджа упав, понял, что его отравила ядом оборотня, перемешанный с каплей калифорния — я.