Сыграй со мной

Мысль о пытках, которые предстоят мне через несколько часов, заставила меня промолчать.

— Что он имеет в виду? Завтра нет тренировок с девушками. Только у нас, — удивился Тони.

Ладно, я решила, что настало время признания.

— Райан проводит со мной персональные тренировки.

Тони мог бы спросить почему, где или даже когда я была настолько не в себе, чтобы на это согласиться. Он же задал мне преглупейший вопрос:

— С тобой?

— Э, спасибо.

— Прости, я не хотел, чтобы это прозвучало обидно. Но… мы всерьез говорим о Хантере? — Он фыркнул, и мне захотелось пнуть его.

— А в чем, собственно, проблема?

— Да ни в чем. — Тони сел на свой велосипед и ждал, когда я разблокирую замок на своем. — Просто я думал, что тебе запретили выходить из дома.

— Так и есть.

— И как тогда ты выходишь из дома на тренировку?

Теперь я избегала его взгляда, крутя педали, чтобы опередить его и уехать быстрее.

— Таким же образом, каким ты попадаешь внутрь.

Ему ничего не стоило догнать меня.

— Ты сбегаешь? С Райаном Хантером?

— Ну и что?

Тони бросил на меня косой взгляд, сжав губы и явно пытаясь сдержать улыбку.

— Меня не было всего несколько недель, и ты выдаешь такие сюрпризы.

Ну, да.

— Раз уж ты знаешь, как сбегать из дома, то не хочешь поехать к Чарли выпить с остальными?

— Я могу сбежать только утром, Тони. Днем мама это заметит. Хантер приходит ко мне в пять утра, — простонала я. — Он заставляет меня бегать на пляже.

— Какое веселье!

— Клянусь, этот человек сатана во плоти.

Мы доехали до моего дома. Тони, поставив одну ногу на тротуар, пристально смотрел на меня голубыми глазами.

— Знаешь, я все равно не понимаю. Зачем ты мучаешь себя спортом, который ненавидела всю свою жизнь?

— Я никогда не ненавидела футбол.

— Именно ненавидела, упоминала о нем, как об эпидемии, от которой разрушится мир.

Неужели я действительно так говорила? Ого, хорошая у него память.

Я закатила велосипед в сарай, и Тони крикнул мне вслед:

— Это из-за Хантера?

Я замерла, уставившись на удочки отца. Затем, не скрывая раздражения, вышла из сарая и прислонилась к дверному проему, скрестив руки на груди.

— Что заставило тебя так думать?

Тони небрежно облокотился на руль велосипеда.

— Ну, вы довольно близки в последнее время.

Ладно, мне почти семнадцать, я ни разу в жизни не целовалось, что и собиралась сделать со своим лучшим другом.

— Ты действительно не понимаешь? Я делаю это не радиХантера.

— Тогда почему?

Боже, в этот момент мне хотелось его ударить.

— Я делаю это из-за тебя!

Мое сердце остановилось на мгновение, когда я поняла, что только что сказала.

Тони смотрел на меня, раскрыв рот. Он так вцепился в металлические ручки руля, что его пальцы побелели. Совсем не та реакция, на которую я рассчитывала целых пять лет. Потом он уставился в землю. Это было как-то жутковато. Черт возьми, я не думала, что что-то может так шокировать Тони. Особенно я. Ладно, по его виду я поняла, что он не будет расточать улыбки и бросаться ко мне с поцелуями, но его ошеломленное молчание заставило меня почувствовать себя очень неуютно. Мне хотелось превратиться в снеговика и сию минуту растаять.

— Подойди сюда, Лиза, — сказал Тони, наконец.

Нет. Я подождала пару секунд, пытаясь подавить нарастающую панику. Когда я не подошла, он слез с велосипеда и сам мучительно медленно направился ко мне, от чего мне стало совсем нехорошо.

— Слушай…

Я покачала головой, умоляя его остановиться.

— Пожалуйста, только не надо говорить эту чушь, что ты относишься ко мне как младшей сестренке.

— Не буду. Потому что мы оба знаем, что ты мне гораздо ближе, чем сестренка.

Боже мой, все рушилось, и не было никакой возможности остановить вызванную мной лавину.

Мои ноги подкашивались, во рту пересохло.

Тони протянул руку, но так и не коснулся моей щеки. Его губы сжались, рука опустилась.

— Я встречаюсь с Хлоей.

Что? Нет. Только не с ней! Да ни с кем вообще! Нет!

Я медленно отступила, развернулась и ушла в дом, не сказав ни слова. С кричащей от боли душой, тихо закрыла дверь. Я собрала все силы в кулак, чтобы не разреветься перед Тони.

Я не могла дышать. Желудок стянулся в узел. Меня затошнило. Когда полились первые слезы, я побежала в ванную комнату, и меня вывернуло в туалет.

Тони ни за что не должен видеть меня в таком состоянии. Мне бы хотелось думать, что он понял это и поэтому не пошел за мной, но, скорее всего, он не хотел смотреть мне в глаза после моего признания в чувствах к нему.

Лишь через несколько часов я смогла снова нормально дышать, и горло перестало судорожно сжиматься. Я сидела на кровати, листая альбомы с нашими с Тони фотографиями, сделанными на протяжении нескольких лет. С каждой перевернутой страницей мне хотелось рыдать от потери, что разрывала мое сердце на части, но слез уже не осталось. Я чувствовала себя совершенно опустошенной. Одинокой.

Когда мама позвала обедать, я сказала, что не голодна. Она пыталась разговорить меня, узнать, что случилось, и мне с трудом удалось убедить ее, что я просто хочу побыть в одиночестве. В конце концов, она оставила меня в покое, и я заперлась в своей комнате. В своем мире страданий.