Сын

Когда он выбрался на берег, река за его спиной вновь забурлила, а поднявшийся ветер затянул луну облаками, но Гейб успел разглядеть в бледном свете высокую фигуру, завернутую в темный плащ.

Ему внезапно стало очень холодно. Ветер, трепавший кусты и деревья, делал мокрую одежду ледяной, но Гейба начало трясти не столько от холода, сколько от страха. Он отчего-то ждал, что доберется до берега, переведет дух, составит в уме план – и двинется искать Торговца. Он думал, что противник будет прятаться.

Но противник открыто стоял на опушке и сверлил его взглядом. Глаза в темноте было не разглядеть, однако Гейб безошибочно чувствовал, как они его прожигают.

– Какая необычная встреча, – произнес Торговец. – Меня так редко кто-то специально разыскивает.

Гейб нервно сжал в руке мокрое весло.

– Что, даже не поздороваешься? – с наигранной досадой спросил Торговец.

– Меня зовут Гейб, – начал было он, но тут взметнулся плащ, и Торговец, до того стоявший на отдалении, внезапно очутился так близко, что Гейб почувствовал исходящий от него запах гнили. Лицо его в темноте казалось белым, как маска.

– Глупец, – произнес он, выдыхая зловоние. – Неужели ты думаешь, что я не знаю, как тебя зовут? Или не знаю, зачем ты здесь? Давай, покажи мне, какое у тебя оружие. Ты же принес что-нибудь, кроме этой жалкой палки?

– У меня нет оружия, – ответил Гейб. – Я не убийца.

Как только он произнес эту фразу, которая необъяснимым образом помогла ему переплыть реку, ветер снова утих, а из-за облаков выглянула луна. Торговец поморщился.

* * *

Джонас ждал, сидя в кресле-качалке, которое передвинул к кровати Клэр, чтобы не отходить от нее. Кира зашла, чтобы принести ему ужин. Она смочила водой пересохшие губы старухи, но та даже не разлепила веки. Временами она тихо стонала и перебирала пальцами одеяло, однако большую часть времени лежала неподвижно.

Если Гейб не справится, это ее последняя ночь. Возможно, последняя и для нее, и для Гейба.

Джонас отогнал эту мысль.

Он высмотрел, что Торговец находится в березовой роще на другом берегу, и увидел, что он ждет Гейба.

Джонас помнил, что Гейб, еще совсем малыш, цеплялся за жизнь даже когда он, Джонас, уже почти сдался. Поэтому он был уверен, что у Гейба дар. И надеялся, что этот дар позволит ему одолеть Торговца. Но ему легко было говорить про эту надежду, пока Гейб не отправился на встречу со злом один на один. Теперь же в нем поселилась тревога. Гейб не знал ни жестокости, ни коварства, а ему предстояло одолеть жестокое и коварное существо.

Джонас прикинул, что Гейб уже должен был переплыть реку.

* * *

Реакция природы приободрила Гейба. Словно и река, и луна, и лес были на его стороне и весь мир будто бы притих, глядя на него и на Торговца.

Торговца перемены только разозлили.

– Давай, – произнес он, – выбери себе оружие, раз не принес с собой. Например… – прежде чем Гейб успел опомниться, Торговец достал из складок плаща блестящий стилет с длинным, очень узким лезвием и вложил ему в руку.

– Ну вот. Теперь можешь попытаться меня убить, – усмехнулся Торговец.

Стилет оказался тяжелым, а рукоять так приятно лежала в руке…

Небо над ними потемнело; в кронах деревьев разгулялся ветер. В следующую секунду стилет оказался на земле, а руки Гейба безвольно обвисли и стали неподвижны. Торговец одной рукой обхватил его шею, а второй прижал к ней широкое лезвие.

– Знакомься: это называется гуаньдао, – прошептал Торговец.

Гейб чувствовал кожей сталь и надеялся, что умрет быстро, потому что в тот момент надеяться было больше не на что, но Торговец снова заговорил:

– Зачем ты пришел, глупый щенок? Я уничтожал воинов и правителей, истреблял целые семьи поколениями, превращал в ничто могущественных людей. Я развязывал войны. Зачем ты затеял тягаться с такой силой?

Гейб прекрасно знал зачем. Но понятия не имел как. Особенно сейчас, когда он понял, что имеет дело не с человеком, а действительно с силой – воплощением чего-то недоброго.

– Ты неинтересный противник, – резюмировал Торговец, опуская гуаньдао. – Но раз уж ты пришел, давай я предложу тебе сделку.

* * *

Облака расступились; за окном белела луна. На пол спальни и на кровать, где лежала Клэр, лег серебристый луч. Дыхание старухи как будто стало ровнее. Джонас прислушался и взял ее за руку. Ему показалось, что кожа, еще недавно напоминавшая на ощупь хрупкий пергамент, стала более гладкой, но луч исчез, и Джонас не смог разглядеть, почудилось ему или нет. Однако ощущение было настолько явным, что Джонас даже подумал принести лампу. Его остановило только нежелание тревожить Клэр.

Возможно, решил он, смерть разглаживает морщины, как разглаживает прошлое. Возможно, она забирает вместе с жизнью и приметы старости.

Возможно, Клэр вот-вот умрет.

Возможно, это к лучшему, потому что тогда она не узнает, что случилось с ее сыном.

Что с ним в этот самый момент происходит.

Знать бы, что с ним происходит…

* * *

– Я предлагаю тебе лодку.

– Мне не нужна лодка, – ответил Гейб.

Торговец едко расхохотался: