Сын

Клэр настороженно кивнула в ответ.

– Ну надо же! – воскликнула учительница. – А что ты…

Она осеклась и не закончила свой вопрос, хотя Клэр видела, что ей любопытно. Разумеется, она помнила, что Клэр назначили Роженицей, а значит, понимала, что той нечего делать в школе, как и в других общественных местах коммуны. Но расспрашивать, что ее сюда привело, было бы невежливо, так что учительница ограничилась еще одной улыбкой.

– Зашла кое-что забрать, – пояснила Клэр и показала ей плакаты. – Хорошего дня.

Выйдя из школы, она выдвинула свой велосипед из стойки рядом с лестницей. Аккуратно прикрепила плакаты к багажнику. Садовник, пересаживавший куст неподалеку, бросил на нее взгляд, лишенный интереса. Мимо промчались двое детей на велосипедах: видимо, опаздывали на свои часы добровольной работы.

Клэр чувствовала себя странно. Она была здесь много раз, и в коммуне ничего не изменилось, но сейчас, став работником Инкубатория, она впервые оказалась так далеко от места выполнения своих обязанностей.

Впереди пролегала дорожка, по которой она ездила в школу из дома. Она даже могла разглядеть жилище, где выросла.

Интересно, вспоминают ли ее родители? А Питера? Все-таки благополучно вырастили двоих детей, выполнили задачу Взрослых Супругов. Их сын получил престижное Назначение. А дочь – нет.

«Роженица», – снова прозвучал в памяти голос.

Тогда, на Церемонии, стоя на сцене после Назначения, она не могла разглядеть лица родителей в толпе. Зато хорошо представляла, какое разочарованное на них было выражение. Они-то рассчитывали на большее для своей дочери.

«Стать Роженицей – это честь, – вспомнила она слова Матери, произнесенные в прощальный вечер. – Именно Роженицы производят нас на свет».

Нарочитая бодрость в ее голосе не ускользнула тогда от Клэр. Когда на ужин по инструкции была невкусная каша с рыбьим жиром, Мать объясняла, что в такой еде много витамина D. И голос ее звучал так же неубедительно бодро.

Клэр отъехала от школы, но на углу рядом с перекрестком помедлила. Можно было просто повернуть направо, проехать за зданиями Департамента Юстиции – и через несколько минут уже быть в Инкубатории. Но она отправилась прямо, потом налево, мимо тонущего в листве Дома Старых; затем взяла направо, объехала грузовик с продуктами возле Детского Центра и двинулась прямиком к Воспитательному Центру.

Удивительно, но в школьные годы она никогда не проводила здесь часы добровольной работы. В Детском Центре она часто и с удовольствием играла в развивающие игры с малышами и детьми постарше, но именно младенцы ее не интересовали. Кое-кто из ровесников считал, что они ужасно милые, но не Клэр. Насколько ей было известно, все взаимодействие с младенцами сводилось к бесконечному кормлению, укачиванию, купанию – и все это перемежалось громким плачем. Нет, этого она избегала.

Надо было придумать, что сказать на входе в Центр. Клэр поняла, что она взволнована и нервничает. Спросить Софию было бы глупо: она, может, ее и не вспомнит. Тогда как же объяснить свое появление?

Ладно, она еще раз солжет.

Вопреки правилам.

Она понимала, что это нарушение, и раньше ее бы это всерьез беспокоило.

А сейчас нет.

В конце концов, это очень маленькая ложь.

Выдохнув, она открепила плакаты с багажника и задвинула велосипед на стойку для посетителей.

Внутри за столом с бумагами сидела дежурная. Она первым делом с вежливой улыбкой посмотрела на бейджик Клэр, а затем произнесла:

– Добрый день. Чем могу помочь?

– Я привезла из Инкубатория плакаты с жизненным циклом лосося, их можно повесить у вас… где-нибудь.

Если бы дежурная согласилась, Клэр бы пришлось по возвращении объясняться с Дмитрием, но шансы, что та согласится, были невелики. Ни здешних работников, ни волонтеров, ни тем более младенцев не могло интересовать, как растет рыба.

Женщина улыбнулась и предсказуемо покачала головой.

– Спасибо. Но мы развешиваем в помещениях специальные материалы для стимуляции внимания младенцев. Это проверенные изображения, которые помогают им фокусировать взгляд и тренировать глазные мышцы. Они одобрены специалистами по детскому развитию. Мы не отклоняемся от их методических пособий.

– Как интересно! – закивала Клэр. – Простите, я просто не работала здесь волонтером и ничего не знаю. У вас бывают экскурсии?

– Правда? Никогда здесь не были? Надо же! – женщина выглядела польщенной. – У нас здесь очень весело! Раз уж пришли, осмотритесь. Сейчас проверю, чья сегодня смена…

– А София, случаем, не здесь сегодня? – спросила Клэр. – Мы учились в одной группе.

– София? Как же, знаю. Очень работящая девочка… Да, она сегодня здесь. Сейчас узнаю, не занята ли.

Софию вызвали, и она вошла в вестибюль из бокового коридора. За неполные три года, прошедшие с их двенадцатилетия, девушка не сильно изменилась. Худенькая, в форме, волосы убраны под шапочку.

Клэр улыбнулась ей:

– Здравствуй. Не уверена, что ты меня помнишь. Нам одновременно исполнилось двенадцать. Я Клэр, – она как бы для убедительности показала на свой бейджик.

В глазах Софии мелькнуло узнавание: