Сын

Когда они поднимались на Ай-Петри тропинкой, проложенной молодыми туристами в дремучем лесу, Тане думалось: да наяву ли все это? На рассвете они с самой вершины Ай-Петри смотрели восход солнца. Никогда больше Таня не видела такого солнца. Громадный оранжевый шар выкатывался из глубины моря. В первые минуты восхода на это необычайное солнце можно было смотреть не щурясь.

Две недели они были неразлучны — вместе бродили по горам, уплывали далеко в море, играли в волейбол, ездили по Крыму с экскурсиями.

Володя прожил в Крыму всего две недели, а Танин срок уже кончился. Тане не хотелось уезжать, Володе не хотелось без нее оставаться. Обрывалось что-то очень хорошее, счастливое.

Вспоминая, как провожал ее Володя, Таня всегда улыбалась. Отдыхающих отвозили в Севастополь в большой открытой машине. Около этой машины они и попрощались.

Дорога, поднимаясь от дома отдыха к трассе Ялта — Севастополь, все время петляет. На первом же повороте Таня снова увидела Володю. Он стоял и махал ей рукой. Машина поднимается выше, еще поворот, и снова Таня видит Володю. Еще выше, и опять вот он, стоит, улыбается, как будто давно уже тут. Поднимаясь прямой пешеходной тропинкой, Володя успевал прибежать к следующему повороту раньше машины. Так много раз он снова и снова возникал на пути.

— Вот она, любовь-то, какая! — сказал кто-то завистливо.

Володя не дождался, когда кончится его путевка. Через несколько дней он неожиданно заявился к Тане в Ильинское, куда детский дом, где она работала, выехал на дачу.

— Почему вы приехали? Что-нибудь случилось? — спросила его Таня.

Спросила, а сама ведь все поняла. К ней он торопился. Володя, глядя на Таню радостными, любящими глазами, ответил:

— Меня, Танечка, там задразнили. Даже частушку сочинили, что без тебя я нос повесил, и советовали либо до смерти напиться, либо в море утопиться. Не стерпел я насмешек, взял и уехал!

— Вы когда в Москву приехали, Володя? — спросила Таня.

— То есть как — когда? Сегодня, сейчас. Оставил вещи на хранение, сел на дачный поезд — и сюда, к моей судьбе.

— Да ну вас, Володя, опять вы шутите! — говорит, отмахиваясь, Таня, а сама верит, что и правда это судьба. Счастливая судьба!

— Володя! — помолчав, говорит Таня. — Я ведь дежурю. Идемте вместе к ребятам. Поговорите с ними. Они очень любят мужчин и редко их видят.

— Да о чем я буду с ними разговаривать?

— О чем хотите!

— Скажу, чтобы они любили тетю Таню, как люблю я.

…В вагоне транслируется музыка — нежная, певучая, мелодичная. Давно уже не видно моря. Поезд мчится в ущельях гор, выискивая равнинные места, ныряет в тоннели и снова выбегает на свет, открывая пассажирам чудесные картины осени в горах. Склоны гор, покрытые деревьями, разукрашены во все осенние цвета и оттенки — бордовые, красные, желтые и зеленые.

Татьяна Михайловна стояла у окна. Она так ушла в воспоминания, что не замечала красоты, которая открывалась перед ней. И, только когда на маленькой станции увидела девочку с кулечками свежей клубники, она вернулась в мир реальности. Боже мой, клубника в октябре! Надо взять хоть один пакетик. Вот обрадуются и удивятся дети!

Говорят, что когда человек возвращается домой, то первую половину пути он думает о том, что оставил позади, а вторую половину — о том, что его ждет впереди. Татьяна Михайловна даже не вспоминала Сочи и санаторий, который покинула только утром. Все ее мысли о том, что ожидало впереди. И если сейчас она вспоминала Крым, то ведь это только потому, что встретила там когда-то Володю, который стал ее любимым другом, мужем, отцом ее детей.

Дети? Саня перешел в девятый класс, а Ирина уже в десятом. Выросли дети. Но для матери дети всегда останутся малышами. Как они жили там без нее целый месяц? Не хотелось ей уезжать из дому. Ну, в самом деле, время ли? Начался учебный год, и, хоть дети не маленькие, за ними нужен глаз да глаз. Но все-таки уехала. Уговорили друзья и соседи — путевка бесплатная, не всегда можно ее получить, надо и о своем здоровье позаботиться. Но, конечно, никто ее не уговорил бы, если бы соседка, Мария Петровна, не согласилась остаться с детьми.

Последнее письмо Марии Петровны, полученное накануне отъезда из санатория, встревожило Татьяну Михайловну.

«Я вас жду не дождусь, — писала она. — Не хочу быть в ответе за ваших детей. Жалею, что взялась за такое дело. Приезжайте как можно скорее».

Что там случилось? Может, Марии Петровне просто надоело возиться с ее хозяйством? А может, заболела Ира или Саня?

Саня… Неспокойна душа матери за сына. Хороший он мальчик, ласковый, но неуравновешенный, увлекающийся и дерзкий. Неужели с ним что случилось?..