Сын

– Он хочет встретиться с вами сегодня вечером по поводу Пера Воллана.

Воллан? Разве они не закрыли это дело, посчитав его самоубийством? Франк тяжело вздохнул и посмотрел на газету, лежащую на письменном столе. Информация про беглеца в ней была, но, во всяком случае, не на первой странице. Возможно, потому, что в редакции не имелось хорошей фотографии сбежавшего. Эти грифы-падальщики хотят дождаться фоторобота, на котором, как они надеются, убийца будет выглядеть в меру кровожадным. В противном случае они разочаруются.

– Арильд?

По неписаным правилам она не называла его по имени в присутствии посторонних.

– Выбери время в моем календаре, Ина. Не давай ему больше тридцати минут.

Франк задумчиво смотрел на мечеть. Скоро минует двадцать пять часов.

Ларс Гилберг подошел на шаг ближе.

Парень лежал на разобранной картонной коробке, прикрывшись длинным пальто. Он появился днем раньше и устроился за кустами, разделяющими дорожку и здания. Он просто тихо и неподвижно сидел в кустах, как будто играл в прятки с человеком, который так и не пришел. Мимо прошагали двое полицейских в форме, бросили взгляд на Гилберга, сравнили его с имевшейся у них фотографией, но не остановились.

Когда вечером начался дождь, парень вышел и улегся под мостом, не спросив разрешения. Дело не в том, что он не получил бы разрешения, но он даже не спросил. И вот еще что. На нем была форма. Ларс Гилберг не совсем разобрался, что это за форма, он демобилизовался до того, как офицеры сменили летнюю зеленую форму на другую. «Негоден» – такой была немного туманная формулировка. Иногда Ларс Гилберг задумывался, а существовало ли вообще что-нибудь, на что он был годен. И если да, то узнает ли он об этом когда-нибудь. Может быть, это: раздобыть денег на дозу, выжить под мостом.

Как сейчас.

Парень спал, дыхание его было ровным. Ларс Гилберг приблизился еще на один шаг. Что-то в походке и цвете кожи парня выдавало в нем героинщика. А значит, у него при себе могло что-нибудь быть.

Гилберг подобрался так близко, что видел, как дрожат веки молодого человека, словно глазные яблоки под ними крутятся и вертятся. Он присел на корточки, осторожно приподнял пальто и потянулся к нагрудному карману форменной рубашки.

Все произошло так быстро, что Ларс даже ничего не увидел. Рука парня крепко ухватила его запястье, и в следующее мгновение Ларс уже стоял на коленях, уткнувшись лицом во влажную землю, а рука его была выкручена назад.

Рядом с его ухом раздался шепот:

– Что тебе надо?

Это прозвучало не злобно, не агрессивно и даже не испуганно, а вежливо, как будто парень спрашивал, не может ли он чем-нибудь помочь Гилбергу. Ларс Гилберг поступил так, как обычно поступал в тех ситуациях, когда понимал, что дело проиграно, – признался, пока не стало хуже:

– Хотел украсть у тебя наркоту. И поживиться деньгами.

Захват, который применил к нему парень, был хорошо известен. Кисть к предплечью, нажим на локоть сзади. Полицейский захват. Но Гилберг знал, как ходят, разговаривают, выглядят и пахнут переодетые полицейские, и парень не был одним из них.

– На чем сидишь?

– На морфии, – простонал Гилберг.

– Сколько дадут на пятьдесят крон?

– Чуть-чуть. Немного.

Захват ослаб, и Гилберг быстро отдернул руку.

Он поднял глаза на молодого человека и на купюру, которую тот держал перед его носом.

– Прости, но это все, что у меня есть.

– Слушай, я ничего не продаю.

– Это тебе. Я завязал.

Гилберг зажмурил один глаз. Как это говорится? Если это слишком хорошо для того, чтобы быть правдой, значит это неправда. Но с другой стороны, может быть, парень просто чокнутый. Он схватил пятидесятикроновую банкноту и засунул ее в карман со словами:

– За аренду спального места.

– Я видел, как здесь вчера расхаживала полиция, – произнес парень. – Это обычное дело?

– Случается, но в последнее время их тут вьется целая туча.

– А ты не знаешь такого места, где… нет целой тучи?

Гилберг склонил голову набок, изучая собеседника.

– Если вообще не хочешь встречаться с копами, то, конечно, надо попросить комнату в пансионе. В «Иле». Туда их не пускают.

Парень задумчиво посмотрел на реку и кивнул:

– Спасибо за помощь, друг мой.

– Да не за что, – обескураженно пробормотал Гилберг.

Точно чокнутый.

И в подтверждение его мыслей парень начал раздеваться. На всякий случай Гилберг отступил на пару шагов назад. Стоя в одних трусах, парень сложил форму и рубашку и обернул ими ботинки. Он попросил у Гилберга полиэтиленовый пакет и убрал в него одежду и обувь. Пакет был помещен под камень в кустах, где он провел вчерашний день.

– Я буду охранять, никто не найдет, – сказал Гилберг.

– Спасибо, полагаюсь на тебя.

Молодой человек, улыбаясь, застегнул пальто до самой шеи, чтобы не было видно голой груди.

Потом он пошел по дорожке. Гилберг смотрел ему вслед, наблюдая, как голые подошвы разбрызгивают воду из луж на асфальте.

«Полагаюсь на тебя»?

На всю голову чокнутый!