Сын

Сказав это, Артур закрыл книгу и оставил ошеломлённого отца обдумывать, откуда у его сына появились такие идеи, да ещё и в таком возрасте, в одиночестве. Сказать, что Чёрчстон был напуган, значило бы погрешить против истины: он был просто в ужасе. Самое страшное заключалось в том, что он понятия не имел, что ему следовало делать, да, по правде сказать, он и не знал, что мог он сделать. В средние века, сына его за такие мысли наверняка сожгли бы на костре (да и графа, пожалуй, вместе с ним), и впрямь, в этом было нечто демоническое. В самом деле, откуда у ребёнка, воспитанного в лучших традициях христианства может возникнуть подобное мировосприятие. Предстояло решить, как поступить. Мысль о врачах показалась ещё большим безумием, чем мысли мальчика, ибо единственное, на что можно было рассчитывать, была высылка в родную страну до последующего там разбирательства, которое, наиболее вероятно, закончилось бы тем, что Артура поместили в клинику, откуда, как показывает практика, выходят очень немногие. К служителям церкви обратиться также не было возможности, ибо вряд ли кто-то смог бы найти англиканского священника в той глуши, в которой они находились. А других идей у Чёрчстона не было, поэтому он предпочёл выбрать единственный, пожалуй, вариант – ждать, что произойдёт дальше. Оставалась ещё надежда, что через некоторое время всё пройдёт само собой. Граф ещё надеялся, что смена обстановки благотворно повлияет на мальчика. И естественно, нужно было избавиться от этой проклятой книги. Однако Чёрчстон побоялся сделать это сразу, так как не знал, как отреагирует мальчик на подобный шаг. Не буду осуждать Чёрчстона за подобное решение, но уверен, что знай он, чем всё кончится, он поступил бы иначе.

Двадцать второго Артур снова пришёл к отцу с книгой. На этот раз она была открыта на странице, испещрённой какими-то непонятными знаками.

– Отец, – начал он, – я надеюсь, ты помнишь наш вчерашний разговор. Я уверен, ты много думал над моими словами. Уверяю тебя, я не сумасшедший, по крайней мере, я не более безумен, чем ты или кто бы то ни было другой, из тех, кого принято считать нормальными людьми. То, о чём я заговорил с тобой действительно связано с Книгой, как ты уже наверняка понял, и без неё я не смог бы узнать о том, что мне назначено судьбой. То, что ты узнаешь от меня – лишь малая часть того, что написано в Книге – ужаснёт тебя, и я буду сильно рад, если это не повредит твой рассудок настолько, что ты не сможешь выполнить то, для чего появился на свет. Страх твой мне понятен, ибо сам я пережил нечто подобное, когда впервые услышал о Роке, который уже решил за нас, как мы будем существовать.

– Я не понимаю… – медленно произнёс граф, – я не понимаю смысла этих значков, может быть ты меня научишь, как их читать, и я сам смогу разобраться во всём. Сын мой, ты говоришь о таких вещах, которые я не могу понять, не имея достаточной информации. Я так понимаю, что в книге эта информация есть…

– Как жаль, – перебил сын отца, – что ты ничего не понял. Ты думаешь, что так легко перехитрить меня. Отец, ты ошибаешься, думая, что я всё тот же четырнадцатилетний мальчик, всё изменилось, и мне кажется, что я достаточно ясно дал понять, что такое отношение ко мне неприемлемо. Уже сейчас я в силах разговаривать с тобой о таких вещах, о которых ты знаешь лишь понаслышке, а то и вообще не знаешь, уже сейчас я посвящён в такие тайны мироздания, существование которых люди смогут лишь предположить через тысячи лет. Я знаю, что было раньше, и я знаю, что грядёт. Мне не четырнадцать лет, пойми ты это, и даже если в этой жизни я прожил столь краткий срок, то это не значит, что тысячи лет назад я не жил.

Артур подошёл к отцу почти вплотную, и прошептал:

– И ты жил со мной, наши судьбы связаны. Восемнадцать тысяч лет назад мы были вместе. Тогда я не смог завершить начатого, и я ждал все эти долгие годы, чтобы воплотиться. И ты мне нужен, чтобы снова не случилось то, что помешало мне тогда. Ты, мой отец, должен будешь стать мне отцом снова… Ты ещё не готов услышать, в чём заключается твоя миссия.

Артур продолжал, уже нормальным тоном, чуть отойдя от насмерть перепуганного отца:

– Я тебе доверяю. Но почему же ты считаешь меня глупым недоумком?! Где я не был убедителен, какую ошибку я допустил, что дало тебе право расценивать мои слова, как очередную детскую игру или дурацкий розыгрыш? Ты решил забрать Книгу и не давать мне её, пока у меня не выветрится из головы эта "блажь", так? Хотя нет, пожалуй, ты бы уничтожил эту книгу! Надеюсь, скоро ты поймёшь, как сильно ты ошибаешься, и что бы это для тебя значило, исполни ты задуманное. Книга эта содержит всё о Метаморфозе, подобных книг на земле нет. В течение ста восьмидесяти веков разные люди переписывали её, чтобы она досталась мне сейчас, когда я сказал, что книга принадлежала родственнику моей матери, я лишь немного исказил правду: книга принадлежала мне, и я всё помню, и я хочу заставить тебя вспомнить твою жизнь. Как жаль, что ты не готов.