Сын Аллогена

Стена за Арвилой опять рассосалась, и в помещение вошли с десяток малседонцев. В саркофаге образовался проем, который Юра скорее почувствовал, чем увидел. Он шагнул в образовавшийся проход и сразу почувствовал, как его способности к нему вернулись.

II

Первым делом он прощупал тела малседонцев и обнаружил, что внутри их губчатая и пористая масса, напоминающая по строению человеческую печень, которая наполнялась кровью жертвы прямо через канальца игольчатых зубов и поддерживала жизнь в этих странных созданиях. Зубы были не только во рту и на руках, но и на пальцах ног. У тех акремонцев, которые вошли, масса внутри оболочки была разбухшая и желтая кровь акремонцев просачивалась по всем тканям организма в разных направлениях.

Дальше вникать в строение малсендонских тел Юра не стал, а прощупал помещения корабля. Стометровая глыба в длину и пятидесятиметровая в высоту покоилась среди большой поляны без всякой растительности. Таких же полян было раскидано вокруг корабля во всех направлениях около двадцати, на расстоянии от двадцати до двухсот километров. И на каждой стояла черная пирамида, которая являлась элементом системы контроля, ограничивающей передвижения малседонцев. Разбираться в принципах работы этой системы времени не было, и Юра вернулся к внутренностям корабля.

Транспорт был разделен на двенадцать ярусов, которые напоминали по своему строению пчелиные соты в улье. Чуждые человеческому глазу узлы и механизмы располагались на каждом ярусе и занимали около тридцати процентов пространства. Почти все они были безжизненны. Единственным источником питания на корабле было несколько метровых в диаметре черных шаров на самом верхнем ярусе корабля, от которых исходила энергия такого же черного цвета, как и обшивка корабля. Именно эта энергия поддерживала жизнь некоторых механизмов.

На каждом ярусе были живые организмы. В нескольких помещениях корабля содержались олени и козы – видимо те, которых люди отдавали акремонцам как гарант мира, а те в обмен на свою безопасность приводили их к территориям малседонцев. Рядом с этими помещениями располагались множество небольших отсеков. В одном из них Юра рассмотрел обездвиженного оленя, лежавшего на полу со связанными копытами и отчаянно пытавшегося освободиться от очень тонких черных пут. Рядом лежало тело малседонца, в котором происходил непонятный процесс. Жизнь в этом теле еле теплилась. Малседонца трясло в конвульсиях и казалось, каждая его конечность жила отдельной жизнью и тряслась мелкой рябью каждая в свой унисон. Внезапно организм начал стремительно расползаться в разные стороны и плоть малседонца расплылась словно кисель. На полу отсека осталось только мокрое пятно и с сотню зубов-когтей. В мокром пятне плескалось несколько небольших бледно-серых червячков, которые напоминали больше по своему виду пиявок. Пиявки, отчаянно дергаясь, с невероятной быстротой устремились к оленю и в мгновение ока вошли в организм животного. Юра буквально почувствовал боль бедного рогача, которому предстояло кормить плотью, отпрысков умершего малседонца.

Уровнем выше находились пленные акремонцы. Они были разбиты по пять особей в каждом отсеке-соте. Часть из них была из числа преследователей Юры и Савитара, но наибольшее количество составляли лицеклювые, которые, по-видимому, находились на корабле уже длительное время и служили источником пищи для малседонцев. Об этом свидетельствовали многочисленные зарубцевавшиеся и свежие ранки на их телах.

Догадки Юры подтвердились, когда он заглянул на ярус выше и увидел, как в одном из помещений три уменьшенные десятисантиметровые копии малседонцев, больше напоминающих земных летучих мышей, разрывают изнутри тело самки оленя и вгрызаются в тело акремонца, который даже не пытался оказать какое-либо сопротивление.

Волна отвращения подхлестнула его сознание в другом направлении по переходам корабля и тут, он наткнулся на соты, в которых покоилось несколько тысяч молодых малседонцев. Температура воздуха, в отличие от других помещений, здесь была очень низкой и ахеменейцы, которые висели на потолке вниз головами в состоянии анабиоза в полной темноте, почти не проявляли никакой жизненной активности. Юра почувствовал их голод и представил, что будет, когда они проснутся и вырвутся на свободу. Теперь он понял, что имел в виду Арвила, когда говорил, о том, что ему трудно сдерживать ахеменейцев и они только ждут, когда акремонцы попытаются пройти через их территории.

– Где же Савитар? – начал беспокоиться Юра и еще раз мысленно пробежался по ярусу, где содержались пленные акремонцы, но его там не нашел. Он еще раз лихорадочно просмотрел все ярусы и только на самом верхнем обнаружил цветастое платье в горошек.

Платьице было в весьма плачевном виде и в нескольких местах порвано. Выглядело не так уже презентабельно как ранее в отличие от его нового владельца. Савитар находился в отсеке с четырьмя обнаженными самками и с напыщенным видом что-то щебетал им на своем, одновременно пристраиваясь к клоаке одной из самок, которая безропотно ждала начала спаривания.