Сын Америки

Он надел перчатки, взял карандаш дрожащей рукой и остановился в нерешительности. Нужно изменить почерк. Он переложил карандаш в левую руку. И писать печатными буквами. В горле у него пересохло, он проглотил слюну. Так, теперь с чего начать? Как только я получу от вас десять тысяч долларов... Нет, это не годится. Не нужно говорить "я". Лучше - "мы". "Ваша дочь у нас", медленно вывел он большими круглыми буквами. Да, так лучше. Теперь нужно дать мистеру Долтону понять, что Мэри жива. Он написал: "Она цела и невредима". Теперь предупредить его, чтоб он не обращался в полицию. Нет. Сначала еще что-нибудь насчет Мэри. Он наклонился и написал: "Она хочет вернуться домой..." Вот, а теперь про полицию. "Если вы хотите получить вашу дочь целой и невредимой, не пытайтесь обращаться в полицию". Нет, что-то не то. От возбуждения у него горела вся кожа на голове, ему казалось, что он чувствует каждый волос в отдельности. Он перечитал последнюю строчку, вычеркнул слово "целой" и надписал "живой". На секунду он замер, застыл в неподвижности. Потом внутри у него началось какое-то медленное, леденящее, нарастающее движение, как будто в этом тесном пространстве заключен был весь круговорот планет. У него кружилась голова. Усилием воли он овладел собой и снова сосредоточил свое внимание на письме. Теперь нужно сказать о деньгах. Сколько? Десять тысяч, да, не меньше. "Положите в коробку от ботинок десять тысяч бумажками по 5 и 10 долларов..." Правильно. Где-то он так именно и читал... "и завтра вечером несколько раз проезжайте на машине по Мичиган-авеню от Тридцать пятой до Сороковой и обратно". Так им будет трудно узнать, где именно прячется Бесси. Он продолжал писать: "Вы должны ехать с мигающими фарами. Когда в окне одного дома три раза подряд зажжется свет, кидайте коробку прямо в снег и уезжайте. Сделайте все так, как сказано в этом письме". Теперь подпись. Но какая? Нужно придумать что-нибудь такое, чтоб навести их на ложный след. Ага, вот! Подпись будет "Красный". Он старательно вывел печатными буквами "Красный". Но почему-то ему показалось, что этого недостаточно. Ах, вот что. Он нарисует такой значок, как на тех коммунистических книжечках. Что там было, на этом значке? Молоток и еще такой круглый кривой нож. Он нарисовал молоток, нарисовал изогнутый нож. Но вышло что-то не так. Он пригляделся к рисунку и заметил, что у ножа не хватает ручки. Он пририсовал ручку. Ну вот, теперь все. Он внимательно перечитал письмо. Ах ты, черт! Одну вещь он забыл. Он не указал, в котором часу им привезти деньги. Он наклонился и приписал внизу такими же печатными буквами: "Деньги привезите в полночь". Он вздохнул, поднял глаза и увидел в зеркале, что Бесси стоит за его стулом. Он повернулся и посмотрел на нее.

- Биггер, так ты вправду это сделаешь? - с ужасом прошептала она.

- Сделаю.

- _Где_ девушка, Биггер?

- Не знаю.

- Ты _знаешь_. Ты бы этого не сделал, если б ты не знал.

- А тебе-то что?

Она заглянула ему прямо в глаза и спросила шепотом:

- Биггер, ты убил ее?

Челюсти у него сомкнулись со стуком; он встал. Она отскочила от него и, рыдая, бросилась на кровать. Ему вдруг стало холодно, он почувствовал, что весь покрылся потом. Он услышал какой-то шелест и посмотрел вниз: письмо тряслось в его дрожащей руке. А все-таки я не боюсь, подумал он. Он сложил письмо, вложил в конверт, заклеил, лизнув край языком, и сунул в карман. Он лег на кровать рядом с Бесси и обнял ее. Он хотел заговорить с ней, но горло у него было так сдавлено, что слова не вышли.

- Ну чего плачешь, дурочка? - сказал он наконец.

- Биггер, что ты задумал?

- Ничего. Ты увидишь, это совсем легко.

- _Я не хочу_.

- Не бойся.

- Ты мне обещал, что никогда не будешь убивать.

- Я и не убивал.

- Неправда! Я вижу по твоим глазам. Я вижу по тебе.

- Ты, значит, мне не веришь?

- Где эта девушка, Биггер?

- Не знаю.

- Почему ж ты так уверен, что она не объявится?

- Уверен, и все.

- Ты _убил_ ее.

- Да что она тебе далась, эта девушка?

Она встала с кровати.

- Если ты убил _ее_, ты и _меня_ убьешь, - сказала она. - Не пойду я на это дело.

- Не говори глупостей. Я же тебя люблю.

- Ты обещал, что _не будешь_ убивать.

- Ну и что ж! Это ведь белые. Мало они наших убили?

- Все равно.

Он вдруг почувствовал недоверие к ней: никогда раньше она не говорила с ним таким тоном. Он посмотрел в ее мокрые от слез глаза, в которых застыл страх, и подумал о том, что никто не видал, как он вышел из дому. Да, Бесси теперь знает, но это легко исправить. Можно взять с комода кухонным нож и перерезать ей горло. Так или иначе, но для того, чтобы вернуться к Долтонам, он должен знать наверняка, что она его не выдаст. Сжав кулаки, он подступил к ней вплотную. У него было такое же чувство в эту минуту, как тогда, когда он стоял над кроватью Мэри и смотрел на приближавшееся белое пятно; еще одна капля страха - и он очертя голову пошел бы на новое убийство.

- Слушай, Бесси, мне сейчас не до шуток.

- Я боюсь, Биггер, - жалобно всхлипнула она.