Сын Анубиса

Я последовал за ним, и спустя пару минут краткого путешествия по полутёмным комнатам, залам и коридорам мы оказались в небольшом помещении, где по углам стояли постаменты с фигурками Бастет, одну из стен украшало барельефное изображение крыльев Изиды со скарабеем в центре, а середину комнаты занимал алтарь, испещрённый иероглифами. На нём лежало покрытое чешуёй существо, напоминавшее варана. Его удерживали эластичные путы, стягивающие задние и передние лапы, а вот пасть оставалась свободной. Зверь то и дело щёлкал зубами и косился по сторонам жёлтыми глазами с вертикальными зрачками. Его грудная клетка часто и судорожно вздымалась, свидетельствуя о страхе, который испытывало животное.

— Прошу, господин, — жрец указал на алтарь и направился к стенной нише, откуда достал кривой кинжал с золотой рукоятью. — Жертва готова. Вам остаётся её только принести. Осторожно с зубами.

Существо называлось карбахен и являлось традиционной жертвой Ра. Рождённое в пустыне путём влияния осадков тёмной энергии на местную фауну, оно считалось нечистым и символизировало победу бога Солнца над злом и мраком. В коротком гребне темнели три чёрные колючки, что означало наличие в рационе карбахена человечины. Подобные экземпляры особенно ценились в качестве жертв, и я понимал: жрецы храма постарались уважить сына владельца карьера, предоставив ему лучший вариант для обращения к Ра.

— Зачем столько статуэток Бастет? — спросил я, принимая от жреца кинжал. Тяжёлый, отполированный до блеска и покрытый мелкими ритуальными иероглифами. — Это ведь храм Ра, а не её.

— Пресветлая Бастет хранит границы между мирами, — отозвался жрец, подходя к алтарю и проверяя, надёжны ли пути, стягивающие конечности карбахена. — Если б не она, тёмная энергия Дуата слишком распространилась бы по Земному царству, порождая куда больше Проклятий, чем сейчас. И, самое главное, тогда граница истончилась бы, и Тёмные боги прорвались бы в наш мир.

— Зачем им это? — спросил я, чтобы не возникало пауз, а то жрец мог бы заметить мою нерешительность.

Мне не очень-то хотелось убивать ни в чём не повинное существо, пусть оно и рождено тёмной энергией. Но надо было решиться. Без принятия традиций и ритуалов местного общества к трону не продвинуться. Тебя просто сочтут фриком и перестанут воспринимать всерьёз. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Если и менять кое-какие традиции, то постепенно, мягко и обладая непререкаемой властью.

— Чтобы пожрать наш мир, естественно, — ответил жрец. — Разве вы сами не знаете, господин?

— Знаю, само собой, — кивнул я, примериваясь к покрытой чешуёй шее карбахена, чтобы прижать его голову и не дать хищнику схватить меня зубами. — Просто никогда не понимал, зачем им это делать. Может, просто миф?

— Мой господин, вы представляете, сколько страдания причинят Тёмные боги, оказавшись здесь?! Начнётся Эпоха Разрушения. И при этом будет высвобождаться огромное количество ланхира!

Я навалился на ящера и приставил к его горлу лезвие. Так, пора! Всё равно придётся это сделать.

— А богам-то это зачем?

— Они питаются ею, мой господин.

— Зачем тогда позволяют ей просачиваться в наш мир?

— Это вложения в будущее. Они стараются истончить границы между Нижним миром и нашим. Мой господин, поторопитесь, а то карбахен сейчас вырвется!

Я полоснул кинжалом, сильно надавив на него. Он оказался острым, как бритва! Брызнула кровь, и белый камень алтаря мгновенно окрасился алыми каплями, потёками и разводами. И продолжал темнеть. Тушка ящера пару раз дёрнулась и обмякла. Жрец тут же забормотал молитвы, обращаясь к Ра. Схватил меня за руку, поднял верх, будто объявляя победителя, а затем выпустил и закружился в диком и быстром ритуальном танце, который, как я прочитал, символизировал вращение планет вокруг солнца и посвящался, таким образом, верховному божеству.

Я полагал, что обряд носит чисто формальный характер, но тут на моих глазах вылившаяся из карбахена кровь начала то ли впитываться в известняк, то ли исчезать. По крайней мере, не прошло и минуты, как алтарь снова стал идеально-белым и чистым. Жрец небрежно смахнул тушку ящера за него и согнулся в глубоком поклоне. Затем медленно распрямился и повернулся ко мне.

— Жертва принята, мой господин! — объявил он торжественно. — Вы благословлены! Ра простёр над вами свою сияющую длань! Примите мои поздравления.

Последовала пауза. Жрец словно выжидал. Насколько я помнил, ритуал на этом кончался, но на всякий случай спросил:

— Всё? Можно уходить?

— Да, мой господин. Ступайте с миром и радостью в сердце, ибо свет Ра теперь с вами!

На каменоломне полагалось находиться с трёх до пяти — после уроков и до занятия с Мефиер. После чего я должен был возвращаться во дворец. Однако сейчас я в школу ещё не ходил, так что время не было нормированным. Я дождался обеда, который подали в кабинет, перекусил и решил, что на сегодня хватит.

Прежде чем мы взлетели, Юба позвонил в центр наблюдения, чтобы убедиться, что в округе нет кораблей Аминов или других подозрительных транспортов. Наконец, мы получили добро на отбытие.