Сын Авроры

И он исчез, так внезапно, будто сквозь землю провалился... Даже не удосужившись обнять ее или поцеловать руку! Авроре вдруг стало очень тоскливо. Что ж, времена меняются... Пора бы ей свыкнуться с мыслью, что в недалеком будущем ей придется довольствоваться ролью друга, советника и, вероятно, шпионки. Она была готова на все ради короля — при условии, конечно, что он признает своего внебрачного сына и поможет ему встать на ноги...

Дойдя вместе с управляющим до кареты, Аврора как бы невзначай спросила:

— Как же так получилось, что я не заметила при дворе ни одной женщины? Где королева? Или... графиня Эстерле?

— Графиня уже два дня как во дворце: дожидалась Его Величества. Что же касается королевы, то, по всей видимости, она не желает приезжать сюда.

— Может, она и права! — процедила Аврора, и в голосе ее послышалось разочарование, смешанное с яростью.

Ей было невероятно трудно признать, что после коронации ее милый князь, отрада дум и сердца, превратился в совершенно заурядного человека... Он стал таким, как все! Более того, Авроре вдруг стало стыдно оттого, как он ею сегодня воспользовался. Она дала себе слово, что этого больше не повторится...

В последующие несколько дней Аврора, Амалия и Клаус, которым в незнакомом городе не оставалось ничего другого, как просто смотреть и слушать, узнали много нового. Вести были не из приятных: новым королем многие оказались недовольны. После спешной коронации Августа II стало заметно возрастающее напряжение между королем и его подданными. Члены Сейма осознали, что Фридрих Август получил корону в результате «необдуманного порыва» с их стороны, вызванного, скорее всего, саксонскими войсками, выставленными на границе Польши. Все больше голосов раздавалось против Августа II; люди не хотели, чтобы на польском троне сидел заморский вояка. Многие даже утверждали, что Сейм выбрал Августа II по ошибке, что было не совсем так, поскольку, по сути, князь Саксонский заставил поляков аннулировать выборы де Конти. Спесивый характер короля, полная безнравственность и абсолютное незнание местных законов, обычаев, языка, а также его военное окружение подвергались жесткой критике как со стороны дворянства, так и среди низших слоев населения. Повышение Флеминга до поста первого министра ни к чему не привело. Бывший канцлер только лишний раз убедился в том, как сильно от него зависит Фридрих Август. Новая должность позволила ему опутать своими связями почти все правительство, а практически безграничная власть стала главным ключом к воплощению его давнего плана — захвата северных стран. Для этого лучше всего подходила армия. Не слишком многочисленная, но зато хорошо обученная, прекрасно вооруженная и — не в пример полякам! — дисциплинированная. С такой армией можно было многое сделать. Но чтобы заручиться поддержкой армии в таких серьезных начинаниях, необходимо было ее к себе расположить. Фридрих Август и Флеминг решили действовать наверняка. Решив, что ничто так не поднимает самооценку, как добрая лесть, они позволили войскам вступить в Польшу так, как победитель является к побежденным: гордо и высокомерно. Разумеется, поляки это поняли, и очень скоро единичные мелкие волнения переросли в настоящий бунт. Быстро сообразив, что над Варшавой сгущаются тучи, Клаус Асфельд предложил сестрам фон Кенигсмарк незамедлительно покинуть город, но Аврора была настроена решительно:

— Я не могу просто так уйти! Король лично просил меня дожидаться его указаний...

— Так почему бы вам самой к нему не съездить? Дворец не так далеко отсюда...

— Явиться во дворец? О нет, на это у меня нет ни малейшего желания!

Девушке не хотелось объяснять, что на самом деле она избегала встречи с Марией Эстерле, но Клаус стоял на своем:

— Тогда отправьте во дворец меня! Я там никого не знаю и совершенно не боюсь никаких встреч.

— А разве я сказала, что боюсь? — вспылила Аврора. Тут Амалия посчитала нужным вмешаться и встала на сторону молодого человека:

— Но он прав, Аврора! Мы не можем сидеть здесь бесконечно в ожидании какого-то распоряжения. Говорят, что король собирается в Дрезден, где примет русского царя Петра. А еще говорят, что вскоре его ожидает пренеприятный разговор с женой. Поляки четко обозначили свою позицию по поводу иноверной королевы. Кроме того... я буду вынуждена тебя покинуть: мой супруг зовет меня в Лейпциг. У него там гарнизон...