Сын Бога Грома

— Ладно, подумай пока над моей идеей с мелиорацией. К следующей весне точно надо… Заплатишь, я все как следует сделаю. Посторонних-то нанимать не стоит.

Нюберг влез на трактор, запустил мотор и снова принялся распускать ядовитые пары над полем.

Сампса прошмыгнул по тропинке в лес и быстро зашагал по известной ему тропинке вглубь чащи к памятному камню. Дойдя до него, развернул божка, поставил на обломок скалы, как на пьедестал. Затем набрал сухих веток, сложил на камне, поджег оберточную бумагу и запалил костерок. Переставил божка подальше от огня, достал из кармана бутылку виски и, наклонив, принялся лить на пламя золотистую жидкость. Послышалось легкое шипение. Остатки виски Сампса вылил на раскаленный камень, с которого оно тонкими ручейками стекало на землю. Сампса встал на колени и, приблизив лицо к раскаленному камню, принялся слизывать горячую ароматную жидкость. Периодически Сампса бросал взгляд на стоящего поблизости божка, думая, что, наверное, это сейчас его единственный настоящий друг. Хотя бы потому, что не пристает с просьбами и не требует денег.

Вскоре пламя погасло, виски впиталось в землю, и, таким образом, ритуал закончился.

Сампса опустился на траву. В голову пришел Нюберг. Закончив распылять яд, он наверняка отправится в магазин и, купив пару бутылок пива, тут же откупорит одну и выпьет прямо у кассы. И начнет громко рассказывать, мол, встретил Ронкайнена и — ха! Только представьте себе, он тащил в лес какого-то божка. «Чудной мужик все-таки! Если бы у меня была такая усадьба, я бы не ковырялся со всякими старыми прялками. Ну, да пусть делает, что хочет, это вообще не мое дело! Просто хочу сказать, что ему, черт возьми, давно пора привести в порядок усадьбу!»

После этого в магазине начнут болтать про то, как плачевно обстоят дела в усадьбе. Не оставят без внимания халат Анелмы, безделье Сампсы, пройдутся по предстоящей вечеринке и всему остальному, что привлекало внимание деревни. «Я считаю, эти вечеринки нужны лишь для того, чтобы налакаться на халяву да девок пощупать», — точно скажет кто-нибудь из местных. В завершение разговор перейдет на личную жизнь Самспы и его гражданскую жену: «Интересно, эта художница хоть раз дала хозяину?»

Такие речи не раз доходили до ушей Сампсы. Он особо к ним не прислушивался, но все равно было неприятно, ведь в мире и без дурацкой болтовни жить непросто. Иногда Сампса развлекался, воображая, что было бы с деревней, если бы на нее упала нейтронная бомба. Она мгновенно убила бы всех деревенских, Анелму с Сирккой и вообще всех живых существ в этой местности. Дома и вещи остались бы в целости и сохранности, а тела сгребли бы в кучу и увезли. Через деревню проехала бы колонна похоронных машин, и в каждой лежал бы труп. Длинная траурная процессия растянулась бы на много километров, черные машины медленно увозили бы тела к месту последнего пристанища. И в деревне воцарилась бы долгожданная тишина. А в живых остался бы только Сампса и деревянный божок, которому нейтронная бомба никак не смогла бы навредить.

Если пофантазировать дальше — было бы неплохо сбросить бомбу на Хельсинки в районе Красной Горы, да и в принципе разбросать их по всей Финляндии. Если вымрет маленький злобный и жадный народ, мир лишь вздохнет с облегчением. Ха! А пустые города и деревни поведают о том, что когда-то здесь жили люди, которых, к счастью, больше нет. Вместе с ними в могилу уйдет их скудная культура. Черт возьми, нет даже ни одного более или менее приличного спортивного результата, который подарила бы миру эта страна…

Сампса погладил божка по серому деревянному затылку. Статуэтка с одного бока была еще теплой от костра, а с другого немного влажной и казалось, что под рукой живое существо.

Сампса произнес:

— Пожалуйста, помоги мне!

Божок усмехнулся. Он не произнес ни слова, но на его ухмыляющейся физиономии словно было написано, что ему можно доверять.

В задумчивости Сампса принялся напевать песенку, которую помнил с тех времен, когда они с отцом ходили к этой скале:

О, великий Бог грома,
Восседающий в облаках!..

В этот момент скала дрогнула, из-под земли донесся громкий рокот и грохотание, а в небе, прямо над головой Сампсы, что-то ослепительно сверкнуло и ударил гром. К подножию сосен с шипением упала шаровая молния и заметалась по земле, словно в поисках места, где можно остановиться. Огненный шар подкатился к ногам Сампсы, на мгновение замер и взорвался, рассыпав вокруг тысячи огненных искр.

И там, где еще пару секунд назад метался желтый шар, возник огромный мужчина в накинутой на плечи медвежьей шкуре.

Это спустился с небес Рутья, сын Бога грома. Он пришел в Финляндию с миссией.

глава 5

Рутья, большой красивый грозный Бог, стоял на скале, держа в руках деревянного божка. Сильно пахло озоном. Сампса потрясенно смотрел на Бога. Что это за чудо возникло перед ним, кто это огромное существо, появившееся с таким грохотом?

Рутья дружелюбно протянул руку:

— Я сын Бога грома, Рутья. Не бойся.