Сын бомбардира

— Всё-то ты нонче знаешь, как при начальстве обосновался.. Ну–тка, теперь — пыж! — заторопил отец. — Сворачивай живее! Молодцом! Прибойник не криви! Так!

Из-за соседнего орудия послышался голос:

— Николка, к тебе гостья заявилась!

К батарее подходила Алёнка — Голубоглазка, как все её называли.

Колька на секунду растерялся, «И чего это решили, будто она ко мне!»

— На, протри руки, — отец протянул сыну ветошь и пошёл к землянке.

Девочка поднялась к орудиям.

— Николка, — подтолкнул мальчугана подошедший Иван Нода, — выходи встречать!

Алёнка смутилась.

— Меня маманя к вам послала. Узнать, не надо ли чего по домашности: сварить али поштопать.

— Ну, тогда извиняюсь, — матрос шутливо поклонился и, взяв девочку за руку, отвёл её к камням, застланным парусиной. — Покорнейше просим Голубоглазку присаживаться!.. Бельишко принесла, должно быть? — спросил Нода.

— Да, вот тута, в корзине! — спохватилась Алёнка.

Нода поднял ношу. Сказал серьёзно:

— Антонине Саввишне, матушке своей, кланяйся за ласку. Работы в госпитале у неё, знамо, и без нас вдосталь, а вот же — уважила.

Взял корзину и понёс её к батарейцам. Они остались вдвоём — Алёна и Николка. Рядом послышалась песня:

Как восьмого сентября
Мы за веру, за царя
от француз ушли…

— Послухай, Алёнка, это дядя Иван поёт.

Голос Ноды продолжал:

Князь изволил
рассердиться,
Наш солдат
да не годится,
спину показал.
Тысяч десять
положили,
От царя не заслужили
милости большой.
Из сражения большого
Было только два героя:
их высочества.
Им навесили «егорья»,
Повезли назад
со взморья
в Питере казать.
С моря, суши
обложили;
Севастополь наш громили
из больших маркел…

— Сложил эту песню, — шёпотом объяснял Николка, — поручик один. На прошлой неделе они к Григорию Николаевичу наведывались. Толстым зовут. Граф он самый настоящий, а вот доброй души и весёлый.

Дети подошли к певцу. Нода подмигнул им и ещё с большим азартом подхватил очередной куплет:

Меншик умный генерал,
Кораблики потоплял
в морской глубине.
Молвил:
«Счастия желаю»,
Сам ушёл
к Бахчисараю,
Ну, дескать, вас всех…

Раздался громкий окрик унтер–офицера.

— Прекратить пение! Опять ты, Иван, смуту сеешь? В арестантскую роту упрячу! Я тебе покажу, как про царя да командиров наших песенки распевать!

На шум подошёл Дельсаль:

— В чём дело?

— Ваше благородие, — вытянулся унтер, — означенный матрос, по прозванию Нода, песенки распевает.

— Ну и что? — Брови поручика сошлись, придав сухощавому лицу жёсткое выражение. — Слышал… Хорошо поёт.

— Ваше благородие, — стал оправдываться унтер, — но песня ведь недозволенная!

— Перестань! — перебил его Дельсаль. — А гибнуть матросу дозволено? А петь — пусть поёт. Его, может, завтра пуля найдёт, как и нас с тобой…

— Как вы думаете, зачем Толстой приходил к лейтенанту Забудскому? — Стас торжествующе смотрел на нас.

— Как зачем? Давай разберёмся. В дни обороны поручик артиллерии Толстой служил на четвёртом бастионе — значит, был соседом Забудского. В лейтенанте он нашёл близкого по духу, передового, образованного офицера. Во–вторых, их могли связывать и чисто служебные отношения. Когда Николка увидел в блиндаже Льва Николаевича…

* * *

— … будущий писатель делился с Забудским своими проектами!

Мы не без удивления смотрели на Стаса. Раскопал! Только поправили:

— Не проектами, а проектом. Ты говоришь о «Проекте переформирования армии»?

— Нет, о другом. «Об артиллерии»!

Мы стали разъяснять Стасу, что в четвёртом томе юбилейного издания писателя впервые опубликовано его единственное теоретическое сочинение по военному делу — соображения о реорганизации армии. Никаких других проектов за артиллерийским поручиком графом Толстым не числится!

— Был второй проект! — упрямо заявил Стас. Ну и ну! Это становилось интересным.

— Где прочитал?

— Дружок мой, сосед по парте, принёс вырезку из газеты.

«Сосед по парте уже вовлечён в поиск! — отметили мы про себя. — Кажется, критика подействовала!»

В заметке из «Крымской правды», подписанной С. Венюковой; старшим сотрудником музея обороны, говорилось:

«…Военный журналист подполковник В. Д. Поликарпов обнаружил в Центральном государственном военно–историческом архиве другой проект Л. Н. Толстого, «О переформировании батарей в 6–орудийный состав и усилении оных артиллерийскими стрелками».

Да, открытие неожиданное! Мы немедленно написали подполковнику Поликарпову письмо, попросили его рассказать о своей находке подробнее.

И вот что узнали:

Военный труд поручика Толстого попал на отзыв к известному реакционными взглядами придворному генералу Философову. Его резолюция на проекте гласила: