Сын Буйного

А иду, и явственно ощущаю чей-то тяжёлый, гнетущий взгляд. У меня даже обнаженное плечо горит. Оборачиваюсь. Чернущие, как сама бездна глаза выжигают меня через все пространство клуба… Аж с самой барной стойки меня высмотрел!

Артур буйный сидит на высоком табурете, с бокалом виски в руках, и непрерывно таращится на меня. Не сводя глаз.

Моментально покрываюсь ледяными мурашками, а сердце подскакивает и колет прямо в ребро. От него нигде не спрятаться… нигде не спастись.

– Карина! КАРИНА!!! – перекрикивая биты, хватаю подругу за руку, – Давай уйдем отсюда, пожалуйста!!!

– Что с тобой, Кирюш? На тебе лица нет. Ты словно приведение увидала.

– Хуже, Карин… намного хуже!

Вижу, как Буйный отставляет бокал, с грацией опасного хищника спрыгивает с табурета и… направляется в мою сторону.

– Он идет сюда… – еле ворочаю я языком, потому что всю грудную клетку обжигает болью.

Глава 26

Артур Буйный

Вырвался в кои то веки из родительской клетки. А то все на меня повесили – и в бассейн с Костей езжу, и уроки с ним делаю, и на прогулку вожу. Иногда мне кажется, что отец неспроста заболел, ох неспроста! Решили меня с сыном таким образом сблизить.

Порой я чувствую единение с ним, испытываю отцовские чувства, не без этого… но это до первой мысли о том, что он инвалид. А дальше… дальше становится хуже некуда и никакое бухло со спортом не спасает.

Ну а сегодня свалил из дома, несмотря на уговоры матери пойти с Костей порыбачить. Совсем уже одичали родители тут. Ну, какая нахрен рыбалка?! Где я, а где, прости-господи, караси?!

Этот ночник Питера не плох. Много народу, полуголые девахи на постаментах заводят толпу, есть красивые цыпочки. Некоторые смотрят на меня с неоднозначным вожделением. Я аж себя обратно мужиком чувствую, а то Снежная Королева закомплексовала меня своим отмороженным состоянием, а заботы о Костике и вовсе в няньку превратили… Тьфу ты, аж с самого себя противно.

Еще пару-тройку шотов и сниму вон ту, темненькую, уж очень нагло она в меня глазками стреляет. И пофиг на Королеву. Сама дура виновата. Я тут из-за нее уже полмесяца целибат держу, а она все от меня морду воротит, ля цаца какая!

Это я пьяный, поэтому всякий бред несу. Подношу к губам очередную порцию и… чуть ли не давлюсь от неожиданности!

Кира!

Я Снежную Королеву узнаю из далека, из тысячи одинаковых баб! Она отличается от всех, как небо и земля! Она с подругой. Я знаю эту Московскую чику. Подружайки – не разлей вода, млин! Что ж, может стоит с этой Кариной задружить, чтобы Кире мозги на счет меня вправила? Вот что Королева кочевряжется от меня? Если она и дальше будет меня морозить, я долго не выдержу. Сорвусь. И будет все как в первый раз. А этого ни я, ни она не хотим. А вот если она оттает… Да я ее обеспечу выше крыши. Ни в чем отказа не будет знать! Будет удовлетворенная и залюбленная со всех сторон. Ну дура, чего с нее возьмешь?!

Пока все это проносится в моей голове, Птицына преодолевает половину зала. Мужики все как один пялятся на ее грудь, зад и ноги. Мой же зад полыхает адовым пламенем. В чем она вообще приперлась в ночной клуб?! Почему платье такое короткое?! Вообще-то не короткое, но смотрят на нее с такой жадностью, будто в мини она приперлась! А спереди! Декольте не глубокое, но… полушария так соблазнительно приподняты над ним, что у меня во рту все пересыхает, от осознания того, что когда-то я всем эти великолепием обладал единолично, распечатал ее, так сказать, а теперь другие мужики без зазрения совести рассматриваю ее, примеряя, подойдет ли она в их постель?

Так вот, хрен им! Она будет греть только мою кровать! И ничью больше! Хватаю пиджак, подскакиваю со своего места. Она ловит мой взгляд и застывает, точно в ледяную статую превращается. Нет, постой, ты что серьезно только в моем присутствии лед косплеишь?! Нет, красавица, один день я отжарю тебя так, что паром изойдешь!

На моем пути вырастает бесстрашная подруга. Буквально закрывает Киру собой. Пытается открыть на меня рот. Просто приподнимаю ее над землей (она визжит, но музыка перекрывает ее визг) и отставляю в сторону. Хватаю снежную королеву, накрываю ее своим пиджаком, точно плащом, моментально скрывая ее тело, принадлежащее только мне, от остальных похотливых взглядов.

– Вы… – холодно произносит она, – вы что делаете?

Она пытается скинуть с себя пиджак, но я крепко прижимаю ее к себе. Сердце у нее очень быстро стучит. Еще немного и вырвется из груди. Неужели моя близость ее настолько волнует? Я уверен, там и в трусиках дизайнерских потоп настоящий. Просто вредничает баба, цену себе повыше набивает. Они ведь все продажные, меркантильные собаки женского пола!

– Тихо-тихо, не рыпайся! – мягко рычу ей на ушко.

М-м-м… как вкусно она пахнет! Так бы и съел ее всю, целиком без остатка. Жадно вдыхаю аромат ее волос, кожи за ушком и нежной шеи.

– Уберите от меня свои руки и свою тряпку! – с ненавистью тянется она к моему уху, чтобы я расслышал.