Сын Буйного

– Я убью ее! – рычу в трубку. – Разыщу и убью. Чтобы к сыну моему не смела приближаться ни в реале, ни виртуально!

Нажимаю на отбой, выкидываю телефон в сторону. Тянусь к сигарете. Очень плохо и никотин мне не поможет. Чертова привычка. И с моей хреновой жизнью от нее никак не избавиться.

– Проблемы? – блеет эскортница, придвигаясь обратно ко мне.

– Ты хотела поработать? – втягиваю я дым, – Так что заткнись и используй свой рот по прямому назначению!

Не обращая внимания на возню внизу, снова достаю телефон.

– Эй, Жирный! Краснова Полина Григорьевна, бывшая моя. Разузнай мне все. Где она, чем дышит, всю подноготную. Жду отчет через час.

* * *

Через час я уже основательно покувыркался с эскортницей. Но отпускать еще даже не думаю. Представляю вместо нее другую, слишком не сговорчивую холодную Снежную Королеву. Вот интересно, она чем занимается пока меня нет? От одной мысли, что и ее может сейчас точно так же жарить какой-нибудь хрен в постели, кровь моя закипает от злости. А страдает из-за этого эскортница, едва ли выдерживая мою грубость.

И когда у меня звонит телефон, она, заплаканная, с размазанной тушью под глазами убегает в ванную. Но мне уже на нее пофиг.

– Да, Жирный. В Питере? Как интересно! Прибыла из Новосиба, там ходила в содержанках у местного мафиози, потом он ее послал к черту, и она вспомнила про Костю. Все ясно. Ничего нового. Короче Жирный, иди пакуй чемодан, и пацаны тоже. Мы снова едем в Питер.

Что-то не слышно радости в речах Жирного, а оно и понятно. Девочку себе тут завел, окучивает ее. Ну ничего, придется Жирному несколько недель на сухом пайке походить. Зато я сразу двух зайцев убью: Полину точно убью, если серьезного разговора будет недостаточно, а вот Киру… Киру по ситуации. Ухмыляюсь в радостном предвкушении. Соскучился по ней ужасно!

Глава 34

Артур Буйный

Никогда не летел в Питер с таким желанием, с остервенелым рвением! Гнал под сто пятьдесят, все глядел на часы, и гадал, увижу ли сегодня Киру. Мне просто жизненно необходимо увидеть ее. Мне ее катастрофически не хватает…

Поэтому, первым делом подъезжаю к ее дому. Потом все остальное. К черту все остальное! Иначе с ума сойду!

Вечер. Никто не выходит из подъезда. Ну ничего, я терпеливый. Отпускаю Жирного и пацанов на нашу местную хату, нефиг им на мою Снежную Королеву пялиться. С этим делом я сам прекрасно справлюсь.

Опускаю окно. Тянусь за сигаретой. Тут же бью себя по рукам. Решил же завязать! Мужик я, или где?! В кармане пачка жвачки. Говорят, помогает, когда бросаешь.

Ну и где она? С чего я вообще взял, что она выйдет в этот час? Да ни с чего. Просто наобум принесся, как угорелый, как в жопу раненный, а Королева небось и думать про меня забыла.

Завожу обратно мотор, уже трогаюсь, чтобы поехать в родительский особняк, но в последний момент…

Чего?!

Какого?!

Как это возможно?!

Матерюсь сквозь зубы, а зубы при этом готов в крошку растереть от злости.

Потому что вышагивает она… моя Королева! Моя женщина, которую хочу больше жизни. Не одна, а с каким то муделем белобрысым! Ах ты ж собака женского пола, чтоб твою мать!!!

С букетом цветочков, екта!

От счастья, значит, светится!

Вот кто ее наяривает, пока я значит, в Москве страдаю!

Красивая, сволочь! Всегда умеет так одеться, что мужики шеи посворачивают и слюнями подавятся! На каблах! В юбке до колен. Щас бабы в основном стараются штаны напялить, а эта – наоборот, юбочки-платьица пользует! Девочка-девочка прям.

А этот белобрысый мудель огроменные пакеты, значит, тащит. Она с цветочками, сияет от радости, он с мешками, уже мысленно имеет ее во все щели… все ясно, бухло и хавчик в тех пакетах, сейчас себе романтИк устроят и будут до утра скакать друг на друге.

У меня все узлы и связки завязываются. Все нервные окончания сгорают от ревности. Придавил бы обоих! Я страдаю, а они…

Блямк! – приходит мне сообщение на телефон. Мама. Вчитываюсь в строчки и зад мой полыхает еще больше. Хотя, казалось бы, куда еще больше?! И так Везувий такой, что из космоса видать. Что ж сегодня за день такой хреновый?!

* * *

Артур Буйный

Выпучив глаза, с подгорающим задом мчу в особняк родителей.

Полина, стервь. Как посмела явиться к моему Косте?! Совсем охренела?! Нюх свой потеряла! Я ж ее сейчас поймаю и прямо на участке прикопаю! Под ближайшей березой!

Я настолько зол, что мне даже не нужно оружие. Я придушу ее голыми руками! Как посмела, к моему сыну?! К моему мальчику?! После того, как бросила его! Вот оно что, инвалиды ей нужны значит, были! А какого рожна сейчас к нему лезет?!

Ну тварь, ну ехидна, ну сволочь!!!

Влетаю в ворота особняка. С визгом паркуюсь у крыльца. На ступени выбегает мама.

– Сынок, сынок, ты только не нервничай! – испуганно просит она меня.

– ………………………………………………… – использую весь свой обширный матерный лексикон.

Слишком сегодня паршивый и хреновый день, чтобы сдерживаться. Огибаю маму, по дуге, решительно врываюсь в дом. В два шага достигаю гостиной.

Полина!

Тварь!

Около Кости сидит!

И мило беседует с ним!

У меня перед глазами багровая пелена. И это не фигура речи.