Сын Человеческий

Когда вопрос заходит о первичности, следует учитывать, что литургические тексты имеют тенденцию к наращиванию, а значит, краткий текст, как правило, является и более древним. Кроме того, совсем невероятно предположение, что молитва, произнесенная Иисусом, подвергалась умышленному сокращению. Таким образом, объем Господней молитвы следует ограничить аутентичной редакцией Евангелия от Луки, которая передана папирусом 75 и Ватиканским кодексом.

Правда, не до конца ясным остается вопрос по поводу тех чтений в Лк.11:2, которые предложены взамен канонического . Григорий Нисский и, видимо, Тертуллиан видели здесь: ’ . В кодексе Безы значится: ’ . А Маркион в передаче Тертуллиана утверждал в данном случае: , .[765] Впрочем, следует отметить, что вряд ли просьба о пришествии духа содержалась в первоначальном тексте, ибо сама глобальность этой просьбы в сравнении с остальными выбивает ее из канвы. Вероятно, эти слова были вставлены по той причине, что данной молитвой часто сопровождался процесс крещения, при котором предполагалось сошествие на крещаемого святого духа.

Однако, установив объем интересующего нас текста, следует рассмотреть текстуальные разночтения, имеющиеся в редакциях Евангелий, ибо не следует забывать, что рассматриваемый нами греческий текст является переводом молитвы, произнесенной на арамейском языке, а потому перевод одной редакции может быть более точным по отношению к языку оригинала, чем другой, — вне зависимости от того, наращивался литургический текст или нет. И в текстуальном плане, оказывается, более предпочтительным является редакция Евангелия от Матфея.

Действительно, просьба о хлебе в редакции третьего Евангелия обобщается посредством глагола настоящего времени , тогда как в первом Евангелии — аорист . Аориста как исторического времени может быть достаточно, чтобы заключить мысль словом («дай нам сегодня»), тогда как настоящему времени, чтобы правильно передать смысл, требуется другая конструкция — ’ («подавай нам на каждый день»). И хотя редакция третьего Евангелия более удобочитаема, однако, с точки зрения архаичности, предпочтительна редакция именно первого Евангелия, тем более что — это единственный случай употребления глагола настоящего времени в молитве.

В просьбе о прощении у Примуса мы наблюдаем , тогда как у Терциуса — . Кажущаяся необычность первой редакции как раз указывает на арамейский стержень всей молитвы, ибо арамейское соответствие слову «грех» — слово , буквально означающее «долг». Таким образом, — это буквальный перевод, а — смысловой, приспособленный для христиан, не знающих арамейского языка. Причем то, что редакция третьего Евангелия опирается на арамейскую формулировку с , видно из последующего . И когда во второй части просьбы о прощении Примус использует Aoristus , а Терциус — Praesens , то и здесь более трудный для истолкования текст Евангелия от Матфея претендует на б'oльшую древность.

Однако когда речь идет о разночтении между (Мф.6:9) и (Лк.11:2), то предпочтение, наверно, следует отдать третьему Евангелию. В пользу этого убедительно говорит одно место в Евангелии от Марка, а именно молитва Иисуса в Гефсиманском саду, начинающаяся словами (Мк.14:36), где есть транслитерация арамейского слова (ср. Мф.11:25–26; Лк.10:21; 22:42 и др.). Необходимо отметить, что слово означает не только «отец», но и «отец мой», как это видно по тексту Таргума Онкелоса, в котором еврейское слово («отец мой») переводится как (Б’решит.19:34; 20:12-13; 22:7 и т. д.). И здесь весьма показательно, что Примус при передаче слова склонен добавлять местоимение — (Мф.26:39,42; ср. Мк.14:36). А потому можно предположить, что за греческим в Мф.6:9 стоит не (или ), а именно . Конечно, с точки зрения идиоматичности и — не одно и то же, но именно вариант Терциуса говорит, что за в Мф.6:9 стоит слово .

А потому наиболее точным переводом аутентичного чтения данной молитвы мы можем считать следующую обобщенную версию:

,

,

.