Сын Человеческий

Новообразованная община, которую несколько лет спустя стали называть «Назарейской», в отличие от орденов Будды или св. Франциска, не была нищенствующей. Она располагала средствами и была даже в состоянии оказывать помощь бедным. Деньги поступали от учеников и принадлежали всему братству. Этот принцип был позднее усвоен иерусалимской Церковью. [14]

Вероятно, все первые последователи Иисуса были молоды. Старшинство принадлежало рыбаку родом из Вифсаиды — Симону бар–Ионе [т. е. сыну Ионы (в некоторых рукописях «сын Иоанна», Ιωάννου)]. Его имя стоит в начале каждого списка апостолов. Когда Учитель о чем–либо спрашивал учеников, Симон обычно отвечал за других. Христос дал ему прозвище Кифа, камень, что по–гречески звучит как Петр. Смысл этого имени Иисус объяснил Своему ученику позднее. Порывистый темперамент сочетался в Симоне с робостью. Но он больше остальных учеников был привязан к Наставнику, и эта любовь помогала Петру побеждать свойственное ему малодушие.

Симон жил в Капернауме с братом, женой и ее матерью. Иисус постоянно пользовался их гостеприимством и лодкой Петра. Дом Симона надолго стал Его домом.

Петра привел к Учителю его брат Андрей, о котором мы знаем так же мало, как и об Иакове, сыне рыбака Зеведея. Зато другой сын Зеведея, Иоанн, младший из апостолов, обрисован в Евангелиях полнее. Вероятно, он походил на свою мать Саломею, энергичную, искренне верующую женщину, которая впоследствии тоже присоединилась к Иисусу. Слушая проповеди Крестителя, Иоанн проникся убеждением в близости Царства Мессии. Юноша «некнижный и простой», он, однако, был, по–видимому, знаком с учением ессеев, что углубило в нем апокалиптическую настроенность. Он хотел видеть в Иисусе громовержца, Который будет поражать молниями Своих врагов. Иоанн и Иаков втайне мечтали занять первые места у трона Христова. Иисус называл обоих братьев Бенегерез, «сынами грозы». [15] Пылкий Иоанн стал Его любимым учеником.

В Капернауме у берега находилась таможня. Посетив ее, Иисус встретил там мытаря Левия, по прозвищу Матфей, и сказал ему: «Следуй за Мной». Матфей не только сразу же присоединился к назаретскому Учителю, но и привел к Нему других мытарей. Позднее этот человек, вероятно, первым начал записывать слова Христовы. [16]

Кроме четырех геннисаретских рыбаков и Матфея, в ближайший круг приверженцев Иисуса вошли Нафанаил бар–Толомей [греч.: Варфоломей] из Каны, его друг Филипп, житель Вифсаиды, лучше других владевший греческим языком, Симон Зилот, который оставил ради Христа партию воинствующих экстремистов, рыбак Фома [Фома (арам.), или Дидим (греч.), т. е. Близнец, — вероятнее всего прозвище. Согласно преданию, имя апостола было Иуда], а также Иуда Фаддей и Иаков Алфеев. Все они происходили из Галилеи, южанином был только уроженец города Кериота Иуда бар–Симон. [17] Последнему Иисус поручил хранение денежных средств Своей общины. Тем самым Он, быть может, хотел подчеркнуть Свое доверие к Иуде.

Имя этого человека давно стало символом низости и вероломства. Однако сомнительно, чтобы Христос желал приблизить к Себе морального урода, существо нравственно безнадежное. Вероятно, представления Иуды о деле Учителя были превратными, но в этом он мало отличался от Петра и других апостолов. Всем им было трудно преодолеть иллюзии, прочно укоренившиеся в сознании. Многие ученики отошли от Иисуса, когда стало ясно, что Он не таков, каким они воображали Мессию. Драма Иуды также была связана с потерей веры в Учителя. Но разочарование родило в нем чувство озлобленности и толкнуло на предательский шаг. Быть может, таким образом он желал отомстить за разрушенные честолюбивые планы. Во всяком случае, считать, что Иудой руководила только алчность, значит неправомерно упрощать евангельскую трагедию.