Сын Чернобога

– Ну что же, – сказал князь. – Ты взял на себя большую ответственность, ган. И если с Нигером что-нибудь случится, я спрошу именно с тебя.

– Твое право, Олегаст. Я не бог, но сделаю все от меня зависящее, чтобы с головы великого князя не упал ни один волос.

Олег резко развернулся на пятках и покинул ложницу столь же стремительно, как и вошел в нее.

На лестнице он сказал Рулаву, не отстававшему от него ни на шаг:

– Не трогайте его. Во всяком случае, пока.

Глава 5 ВЫБОР

Князь Листяна Урс умер в самый разгар Ярилиных дней, оставив Русаланию без мудрого правителя в нелегкие времена. Большому кругу Русалании, куда входили русы-ротарии, ганы и старейшины славянских и скифских родов, предстояло сделать нелегкий выбор между сыном умершего князя Данбором и его братичадом Ратмиром.

Ратмир был старше, опытнее, но отнюдь не мудрее своего родовича. Многие отмечали его непомерное властолюбие и тщеславие. Данбор, коему уже исполнилось тридцать два года, тоже отличался крутым нравом, унаследованным от отца и деда, но его поддерживали ротарии из Вагрии, с которыми русаланам ссориться не хотелось. Споры на большом кругу предстояли нешуточные, но все-таки многие предводители русов рассчитывали на мирное разрешение всех накопившихся противоречий. А тут еще по Русалании пополз слух, что объявился третий претендент на великий стол, якобы это был внук старшего сына Искара Урса, сгинувшего много лет тому назад в чужих землях.

Ратмир, приехавший в Варуну в сопровождении большой свиты, только плечами пожимал по поводу этого Рулава, взявшегося невесть откуда. Однако, к удивлению многих, Данбор родовича признал и даже появился с ним несколько раз на людях. Если судить по внешнему виду, то Рулав был молодец хоть куда, к тому же сходный ликом и с тем же Данбором, и с Ратмиром. Более того, старые русы, помнившие юного Лихаря, в один голос утверждали, что варяг – вылитый дед, которому смерть, увы, помешала состариться.

Все сомнения по поводу Рулава снял кудесник Драгутин, прибывший в Варуну, чтобы проводить в страну света князя Листяну, тело которого, залитое медом, было вознесено на вершину холма в ожидании огненного погребения. Драгутин и поднес горящий факел к погребальному костру, дабы облегчить душе старого друга переход в вечность. Тризна по ушедшему князю продолжалась девять дней, участие в ней приняли не только русы, ганы и гости из соседних земель, но и простолюдины, населявшие город, настолько разросшийся за последние годы, что среди его теремов и домов терялась крепость, поставленная когда-то на берегу Донца князем Искаром Урсом.

Сам город, привольно раскинувшийся по равнине, не был обнесен даже палисадом. Воинственность жителей служила ему куда лучшей защитой, чем самые высокие и крепкие стены.

Ратмир не скрывал тревоги от близких людей, среди которых не последнее место занимал ган Арпад, приехавший в Варуну вместе с женой, красавицей Зарой, в свите своего тестя. Русаланы поглядывали на угра с видимым интересом, но с расспросами к нему не приставали, блюдя славянское гостеприимство. Конечно, ган Арпад не имел слова в большом русаланском кругу, но его присутствие должно было показать колеблющимся ганам и русам, что Ратмир отнюдь не сирота и что далеко не все в окрестных землях решается волей князя Олега Киевского.

Он опоздал на погребение Листяны, но обещал сказать свое слово в защиту одного из претендентов Не требовалось большого ума, чтобы догадаться, кого именно поддержит на большом кругу хитроумный франк.

– Откуда взялся этот Рулав? – сердито спросил Ратмир у Голубца, одного из самых горячих своих сторонников.

– Мутный человек, – вздохнул Голубец. – Слышал я от киевских бояр, что этот Рулав много людей загубил по приказу Олега. Кудесник Драгутин ему покровительствует. Да и сам Рулав – далеко не последний из ведунов Волосатого.

– А зачем русам Велесов боготур в князьях? – рассердился невесть на кого Огнеяр.

– Вряд ли Рулав станет вмешиваться в спор за булаву и великий стол, – пояснил Голубец. – А вот в поддержку Данбора он непременно выскажется. Конечно, боготур русам не указ, но в данном случае каждое лыко будет в строку. Я бы на твоем месте, князь Ратмир, повидался с Богданом Радимицким, его слово на большом кругу может быть услышано. Радимичи – наши соседи. Многие наши старейшины и простолюдины связаны с ними кровным родством. Да и сам Искар Урс, первый князь Русалании, тоже вышел из радимицкой земли.

– Так ведь Богдан женат на родной сестре Данбора, – удивился столь нелепому совету Ратмир.

– Иная женка так способна досадить мужу, что он готов восстать не только на ее родовичей, но и на богов.

Князь Богдан встретил гостей так, словно ждал их появления целую вечность. Ратмиру не понравились лихорадочный блеск его глаз и излишняя порывистость в движениях. Богдан был явно чем-то взволнован и не сумел скрыть своего состояния от гостей. Тем не менее он выслушал все приветствия, положенные по ряду, поднес заздравную чашу и взмахом руки пригласил к столу.