Сын Чернобога

Княгиня оторвала наконец залитое слезами лицо от плеча брата и произнесла дрогнувшими губами:

– Отец не дожил…

– Ничего, – глухо обронил Драгутин. – Мы еще встретимся с ним в стране света.

– Хома, – крикнула Милица. – Зови гостей. Накрывай столы.

Несмотря на поздний час, в княжьем тереме собрались едва ли не все знатные мужи, проживающие в радимицкой столице. Детинец, показавшийся Олегу не слишком большим, тем не менее вместил в себя и приезжих мечников, и местных старейшин. В браге и вине здесь тоже недостатка не было.

Княгиня Милица щедро приветила не только брата, но всех людей, прибывших с ним. Олега посадили в навершье стола, неподалеку от великой княгини, рядом с ее пятнадцатилетним сыном княжичем Богданом. Оно, может, и не по чину, но радимицкие мужи отнеслись к капризу княгини с пониманием. Все-таки брат приехал, которого многие из сидящих за столом помнили совсем юнцом. Шутка сказать, четверть века где-то пропадал младший сын князя Торусы и вот объявился в силе и славе. По словам знающих людей, которые уже успели расспросить мечников Драгутина, вернулся боготур с туго набитой мошной. Не зря, выходит, мотался по чужим землям.

– Одних серебряных монет три сундука, – с азартом перечислял боярин Путимир. – Золотой посуды без счета. Браслеты сестре подарил с драгоценными камнями, а они табуна коней стоят. Меч сестричаду вручил, с арабского эмира снятый. За такой меч целый город купить можно.

– Ну, это ты хватил, – остудил пыл захмелевшего боярина ган Кончак, которого тоже на радостях позвали к столу княгини Милицы вместе с берестянским князем Стояном.

Боярин Путимир обиделся. Сомневается еще хазарская морда! Мало они радимицкой крови попили. Может, хоть Черный Ворон найдет на них управу. Не зря же он в Новгород прилетел. Эти мысли отразились на лице боярина Путимира, но вслух он их высказывать не стал. Ган Кончак – невелика птица, но все же сын одного из первых беков Хазарии. Да и не гоже гостя обижать на глазах у великой княгини.

– Хочешь, верь, ган, хочешь, не верь, но мне Бутуй, мечник Драгутина, сказал, что они десять арабских городов разорили подчистую. А я того Бутуя с малых лет знаю, его родной дядька у меня по сию пору служит. С чего ему врать? Да ты посмотри на дружину боготура. Разодеты как князья или бояре. А бронь на них, а поножи, а мечи каролингские, это ж не на торгу взято!

Бояре, сидевшие за столом, дружным гулом поддержали Путимира, и гану Кончаку ничего другого не осталось, как руками развести. Хороша у боготура дружина, ничего не скажешь. Но все же город за меч не купишь, даже если его яхонтами усыпать.

– Ну, не город, так село, – не стал спорить с упрямым хазаром Путимир. – Оно ведь тоже на дороге не валяется.

Князь Стоян с интересом разглядывал молодца, сидевшего рядом с княжичем Богданом. Кончак не понял, чем так поразил князя этот варяг с улыбчивым лицом, рыжеватыми волосами и зелеными глазами, и вопросительно глянул на Стояна.

– Так они ликами схожи, – пояснил берестянский князь.

Несмотря на ночную пору, света в тереме было достаточно, да и сидели отроки недалеко. Кончак с Путимиром, переглянувшись, решили, что князь Стоян прав. Богдан статью и ликом пошел в Торусину породу, а приезжий отрок – не иначе как сын Драгутина.

Первым это мнение высказал боярин Путимир, он же подозвал крутившуюся у стола челядинку и приказал ей:

– Узнай имя витязя, что сидит рядом с княжичем Богданом. Скажи, что мы с князем Стояном и ганом Кончаком хотим выпить за его здоровье.

Девка оказалась на редкость расторопной и, потершись недолго грудями о спину зеленоглазого отрока, вернулась к нетерпеливому боярину.

– Его зовут Олегастом, – зашептала она. – Сказал еще, что можно называть просто Олегом. И еще графом. То ли прозвище такое, то ли имя. Вам он тоже здоровья пожелал, боярин.

– Что еще?

– Ущипнул меня, – хихикнула девка. – Сказал, чтоб пришла попозже.

– Изыди, – коротко бросил через плечо Путимир.

– Олегаст, значит, – задумчиво произнес Кончак. – Давайте выпьем, бояре. Мед у княгини Милицы уж больно хорош. Такой бы подошел и для свадебного пира.

– А ты никак жениться надумал, ган? – удивился Путимир.

– Не я хочу жениться, – понизил голос почти до шепота Кончак. – А князь Стоян.

Берестянский князь шепота хазарского гана не расслышал. Видимо, он размышлял о чем-то очень важном и смотрел при этом на княгиню Милицу, которая сегодня выглядела просто красавицей. Конечно, годы ее немалые, но иные женки и в зрелом возрасте способны увлечь мужей. А Милица вдовствует вот уже почти восемь лет.