Сын Дога

Про Сибиряка и его поездку в Москву во времена Большого Холода он ляпнул наобум: просто предположил, что фигура такого калибра не могла оставаться в стороне от событий. А сам Угорь был… далеко он был в тот момент и не без оснований сомневался, что информация о его тогдашнем местонахождении содержится не то что в областном архиве Дозора, но даже и в центральном.

Квартира, которую занимал Евгений, располагалась в здании бывшей школы. Когда-то это длинное одноэтажное здание с высоким каменным цоколем и деревянными стенами было поделено на три класса, учительскую и вытянутый общий коридор. Впоследствии, когда в центре городка отстроили двухэтажную кирпичную восьмилетку со столовой и спортзалом, старую школу было решено переделать под служебное жилье для приезжих специалистов. Классы полностью изолировали друг от друга, в коридоре поставили перегородки, и для каждой из четырех получившихся квартир сделали отдельный вход со двора. Евгения поселили в самой крайней, самой маленькой каморке – бывшей учительской. Здесь была всего одна комната и закуток за печкой-голландкой, который Угорь использовал как кухоньку. Правда, в печи не готовил – попросту не умел. Зато на колченогом столике, доставшемся от прежних постояльцев, стояла электроплитка с двумя спиралями. Очень удобно: на одной он обычно варил себе яйца или макароны, на второй кипятил чайник.

Комната напоминала жилище аскета; собственно, Угорь таковым и являлся. Пара скрипучих стульев, шкаф для одежды и белья, книжная полка и топчан – по мнению Евгения, этого было более чем достаточно для сна и отдыха. Все остальное время он проводил либо на рабочем месте, либо в патруле.

Вновь прислонив руководителя районного отделения Ночного Дозора к стеночке, Танюша скинула туфли и по-хозяйски затопотала босыми пятками по крашеным лиственничным половицам – туда-сюда, туда-сюда. За полторы минуты она успела обнаружить, что, кроме заварки и пшеничной крупы «Артек» с изюмом, в закромах Евгения ничего нет, что сложенных возле голландки дров хватит на одну закладку, что за водой придется сходить, а топчан необходимо передвинуть ближе к округлому боку печки.

– Зачем топить? – раздеваясь, вяло интересовался Угорь. – Тепло же! Кто ж в сентябре избу протапливает?

Танюша и с перестановкой справилась сама, и за водой сходить ему не дала. И пусть чувствовал он себя крайне неловко, сопротивляться сил не оставалось, дремотное состояние все сильнее захватывало его. Опустившись же на топчан, он и вовсе сразу же отключился. Сквозь сон до него едва-едва доносился приглушенный скрип дверных петель, лязг ведерных ручек, шипение воды в чайнике и треск сухих поленьев. В этой квартирке никогда не пахло домом и уютом, а тут вдруг – запахло.

В какой-то момент он понял, что Танечка стягивает с него рубашку, и даже попытался помочь ей в этом, поскольку в комнате становилось жарко. Ведунья непринужденно, будто тюк с тряпьем, перевернула его на живот, снова застучала по полу босыми пятками, а потом он почувствовал на спине что-то горячее, почти раскаленное.

– Ай, – равнодушно пробормотал он и поежился.

– Не трепыхайся! – приказала Таня. – Терпи! Иначе толку не будет.

Он и терпел. Усталость и боль в натруженных мышцах улетучивались, словно Танюша пользовалась магией. Горячее, по ощущениям, время от времени перемещалось, менялось местами, словно кто-то переступал лапками по его голой спине. Почему-то вспомнилось, как прошлой зимой участковый Денисов мазал Евгения зеленкой, обрабатывая раны, полученные в схватке с оборотнем-гепардом. Что-то такое говорил тогда Федор Кузьмич, в чем-то упрекал дозорного… дескать, не дело это, когда даже спину помазать некому… и какая-то неправильность была в том, что происходило сейчас, какое-то несоответствие тому, что подразумевал пожилой милиционер.

Будто иллюстрируя отголосок ускользающей мысли, раздался вежливый стук в дверь, и после Танечкиного «Да-да, входите!» в комнату шагнула Вера.

* * *

Вера потеряла Женю больше недели назад. Он и раньше, бывало, исчезал на день-два, никогда и никаких подробностей ей не сообщал, но по его же обмолвкам она делала для себя выводы, что ее таинственный молодой человек ездит в срочные местные командировки. Возможно, с внезапными проверками (это если она склонялась к версии, что он работает ревизором), а возможно, с куда более секретными заданиями (если ей вновь начинало казаться, что Евгений как-то связан со структурами госбезопасности).